Продолжение рассказов из серии «Не случайные встречи». Проза А. Крохина

«Не «случайные» встречи»
Наташа
Постоянные чтения лекций в подвальных и полуподвальных аудиториях института, при лампах дневного света с утра, до девяти вечера, привели в конечном итоге к повышению внутриглазного давления и к значительной потере зрения. Врач-окулист, помимо лечения, посоветовала носить нулевые очки с зеленоватым покрытием, хорошо снимающие зрительное утомление.
В Москве проживал мой друг, владелец магазина «Оптика». С Рафиком мы учились в одной бакинской школе, в одном классе, нас связывало общее детство и юность. После известных антиармянских событий в Азербайджане, Рафик с семьей вынужден был бежать из Баку и после некоторых мытарств и путешествий по стране, поселился в Москве. Мы иногда встречались, но в основном общались по телефону.
Я позвонил ему, рассказал о своей проблеме. Рафик, недолго думая, сразу же пригласил меня к себе, добавил, что у него в магазине есть мастерская и практикующий врач. Там смогут осмотреть, дать консультацию по восстановлению зрения и изготовят любые очки. Договорились, что завтра утром я приеду к нему домой.
Утром, в оговоренное время, подошел к его дому, поднялся по лестнице. Рафик ждал меня у открытой двери. Мы поздоровались, и он пригласил меня пройти в квартиру. Вошел в комнату, увидел накрытый, как на праздник, стол, с приготовленными разнообразными блюдами. Кроме еды стояли несколько бутылок белого и красного вина.
— А где Сильвия? – спросил я.
Сильвия – это жена Рафика, приятной наружности женщина, мягкими движениями и к тому же имеющая большой талант в кулинарии, особенно в армянской кухне.
— Они переодеваются, сейчас выйдут, – ответил Рафик. Присаживайся за стол.
— Почему они? — мелькнуло в голове, — значит, кто-то еще пришел к ним в гости.

Зашёл в ванну, вымыл руки и вернулся в комнату. Не успели мы обсудить новые возникшие проблемы, на этот раз связанные со зрением, дверь, ведущая в соседнюю комнату, открылась. Вошли две женщины – Сильвия и симпатичная женщина, на вид не старше 55 лет. Гостья явно была в хорошем настроении, немного полноватая, как и многие женщины её возраста, но полнота её нисколько не портила, а улыбающееся лицо подчеркивало её женское обаяние и неплохо сохранившуюся девичью красоту.
Я встал. Рафик представил нас друг другу и добавил:
— Наташа приехала к нам в гости из Германии, через пару дней уезжает к своим родственникам в Белгород. Кстати, наша землячка, в детстве проживала, где то рядом с твоим домом, у завода «Бакинский рабочий».
— А в каком месте, точнее? – задал я вопрос Наташе.
— Родилась и проживала в постройке, на горке, рядом с домом Джавада. Слышали о таком?
Джавада и его многодетную семью я хорошо помнил. Знал также всех, кто проживал не только в «джавадовом» дворе, но и в соседних. Мгновенно перебрал в памяти всех жильцов. Девушка, по имени Наташа, была только одна — симпатичная девчонка, подруга моей сестры.
— У вас ведь были младшие братья, одного звали Юрой, а самого младшего Сашей. Юра нашёл на полу, забытую после стирки, бутылку с поташом, выпил, сжег пищевод и после этого случая прожил недолго.
— Точно, но вас я что-то не припомню.
— Вы дружили с моей сестрой Ниной, даже приезжали с ней в наше село, где отдыхали все лето. Я фотографировал вас двоих. У меня и сейчас эти фотографии сохранились.
— Сейчас я вас тоже вспомнила. И у меня эти фотографии имеются.
Мы обнялись и снова поздоровались, но уже как старые знакомые. Шутка ли, не виделись целых пятьдесят лет.
— Раз мы старые друзья детства и соседи, то переходим на «ты».
В Баку Наташа вышла замуж, а двенадцать лет назад всей семьёй переехала в Германию на постоянное место жительства. Выяснилось, что с семьёй Рафика она познакомилась в Германии, в гостях у общих знакомых, обменялись телефонами и адресами. Проездом, через Москву к своим родственникам, Наташа иногда останавливается на денёк — другой у Сильвии. Так было и в этот раз. Я тут же позвонил сестре в Туапсе и они пообщались спустя пятьдесят лет. В тот же день для меня изготовили стёкла и подобрали отличную оправу к ним.
Рафик и Сильвия недавно переехали на постоянное место жительство в США, к своим детям — дочери и сыну.
Эта, пока последняя встреча, несколько лет тому назад, заставила меня призадуматься над некоторыми явлениями нашего бытия. Обратись я к Рафику со своей просьбой чуть раньше, или чуть позже, встречи с Наташей могло бы и не быть.

На канале Грибоедова
В памяти всплывают ещё несколько интересных встреч, по времени происходивших в совершенно разные периоды моей жизни. Особенно богатыми на неожиданные встречи были студенческие годы.
Поздней осенью, наполненный впечатлениями от посещения Казанского собора, я вышел на Невский проспект. Вместо того, чтобы пройти через дорогу, спуститься в метро и поехать в общежитие, ноги почему-то понесли меня направо, по проспекту.
Сегодня природа преподнесла сюрприз – к вечеру резко потеплело, очень захотелось пройтись по вечернему Ленинграду. Медленно шагая в направлении Московского вокзала, пересёк мост через канал Грибоедова, и, непонятно по каким соображениям, решил свернуть ещё раз направо. Не спеша шёл по тротуару, вдоль набережной канала. Наметил цель — дойти до следующего мостика, перейти канал и, по другой стороне снова вернуться к Казанскому собору, а затем направиться домой. Внимание моё привлекла шумная толпа ребят, выходящих из бани. Последним вышел военный – старший лейтенант ВДВ. Я сразу узнал в нём нашего заместителя командира роты по политчасти – Лапшина и окликнул его. Он обернулся, на наших лицах было удивление и радость от неожиданной встречи. Поздоровались, как родные, которые «тысячу» лет не видели друг друга.
— Вы-то как оказались в Ленинграде? – продолжая трясти его руку, спросил я.
— Поступил на заочное отделение в Военную академию тыла и транспорта, учусь на первом курсе. На время сессии, с женой снимаем квартиру в этом доме.
— А ты что здесь делаешь?
— Я учусь в инженерно-экономическом институте, на втором курсе. Как наши десантнички в Пскове, как наш командир роты, капитан Бульбаш? Все живы и здоровы?
— Да, все нормально. Бульбаш стал майором и командует батальоном. Кстати, уже пришли. Заходи в гости. Раз так случилось, что мы встретились, у меня к тебе появилось одно дело, вернее сказать, просьба.
Поднялись на третий этаж. В комнате он познакомил меня со своей супругой.
— Полюбуйся, — обращаясь к жене, — наш старшина роты, собственной персоной. Представляешь? Выхожу из бани, физиономия красная, а на выходе меня встречают – «Здрасьте»!
И обращаясь ко мне:
— А ты не забыл, как расправился с фотоаппаратом?
За пару дней до моей демобилизации из Армии мы с Лапшиным возвращались из города в часть и шли по мосту через реку Великую. У меня на шее висели два фотоаппарата – Зенит М и ФЭД-2. Лапшин посмотрел на фотоаппараты и сказал:
— Давно хочу, но никак не соберусь купить себе фотоаппарат, а надо бы.
— Берите любой в подарок, – обрадовался я возможности сделать приятное командиру, которого в роте мы все уважали, – зачем мне два?
Снял с шеи оба аппарата и предложил ему выбрать.
— Нет, нет, старшина. Я не могу принять такой дорогой подарок.
— Берите ФЭД, он почти новый.
— Нет, не могу принять такую дорогую вещь.
— Берите, или сейчас выброшу его в реку.
— Нет, нет. Я куплю себе с получки.
Я размахнулся, фотоаппарат полетел вниз и через несколько секунд с глухим всплеском скрылся в глубине. У старшего лейтенанта от неожиданности «отвисла» челюсть. В тот момент я и сам не мог объяснить своего поступка. До военного городка мы шли молча.
Пока пили чай, Лапшин изложил свою просьбу. В высшей математике он был не очень силен, времени на подготовку отведено мало, а заданий выполнить надо много, поэтому требуется помощь. Я приходил и помогал разбираться с заданиями по математике, с другими дисциплинами, не только в эту сессию и в последующие его приезды в Ленинград.

В чебуречной
На следующий год, летом произошла еще одна интересная встреча.
После занятий в институте поехал домой в метро, а не автобусом, как обычно. Вышел на станции «Парк Победы».
У меня было два варианта: идти прямо по улице Бассейной, до студенческого городка и пообедать в столовой нашего общежития, или свернуть налево в чебуречную, где можно было отведать вкусно приготовленные чебуреки или отличные котлеты с картофельным пюре. Выбрал второе.
Очередь оказалась длинная. Я встал за молодым человеком в светло-коричневом вельветовом пиджаке и джинсах.
Его профиль напоминал мне кого-то из знакомых. Через пару секунд понял, что передо мной стоит человек, с которым служил в ракетных войсках. В Армию я призывался из пригорода Баку. Автобус, в котором было всего пять призывников, следовал из военкомата на сборный пункт, остановился у парикмахерской, в которой мы распрощались со своими пышными шевелюрами.
На сборном пункте, в Баладжарах, нас всех пятерых отобрал капитан-ракетчик, по фамилии Немец. Всего им было отобрано около пятидесяти человек. Из нашей сабунчинской пятёрки выделялся Геворкян Володя. Володя прекрасно играл на гитаре и знал множество песен. За те четверо суток, пока мы добирались из Баку до места службы в Горьковской области, Володя исполнял на гитаре классическую музыку, пел песни и, в итоге, расположил к себе капитана и всех ребят. С Геворкяном мы прослужили вместе с сентября до апреля 1967 года. В январе я написал письмо Маршалу Советского Союза Малиновскому Р.Я. с просьбой о переводе меня из ракетных войск в авиацию, или в ВДВ. В апреле просьба была удовлетворена, и меня перевели в Воздушно-десантные войска, в город Псков. С тех пор я Володю не видел. И вдруг он стоит передо мной в очереди. И где? В чебуречной, в Ленинграде!
Потихоньку дотронулся до его рукава, он обернулся и через мгновение мы уже трясли друг другу руки и делились воспоминаниями. Оказалось, что Володя Геворкян работает гитаристом оркестра в цирке «Шапито», который раскинул свой шатер на улице Бассейной, у метро «Парк Победы».
После чебуречной, я пригласил его в гости в общежитие, в студенческий городок на Ново-Измайловском проспекте. Говорили, в основном, о нашей первой батарее, о ребятах, с которыми служили, а вечером он пригласил меня на представление в цирк. Встречались мы с Володей весь сезон работы цирка «Шапито».

Один из Макагон
Вскоре произошёл ещё один случай, о котором я хочу рассказать. В период сессии, после ночи, проведённой за конспектами и учебниками, проснулся, когда солнце стояло уже высоко. Надо было сходить в магазин за продуктами. Взял сумку и вышел из комнаты. Несмотря на позднее утро, коридор был пуст, только из нашей комнаты приглушенно доносились трели канарейки. Во время сессии основная масса студентов готовилась к экзаменам по ночам. Считалось, что ночью содержание разделов предмета легче воспринимается и запоминается. Поэтому основное движение на этажах начинается не раннее 14 часов.
Лифт ждал долго. Он ходил между первым и шестым этажами и, наконец, поднялся на восьмой. Я вошел в лифт и поехал вниз.
Около дежурного вахтера увидел знакомое лицо. Двойня моих ровесников, Виктор и Боря Макагоны, жили недалеко от нашего дома в пригороде Баку и учились в параллельном 2-б классе. Их мать ходила на костылях, у нее не было одной ноги. В один из летних вечеров ее сбила машина, как раз напротив ворот нашего двора. Ребята остались без матери. А вскоре я подружился с ними, иногда по вечерам приходил к ним в гости, и мы вместе делали уроки. Постепенно научился различать близнецов по некоторым индивидуальным признакам.
Там, где они жили, в центре двора был установлен высокий металлический столб с огромным подшипником наверху. К подшипнику были приварены ушки для крепления веревок, которые отходили вниз и заканчивались петлями для сидения. Сиденьями служили небольшие съемные дощечки с вырезами для веревок. В этом дворе всегда было шумно и весело; приходили дети со всей округи. Вокруг столба могли крутиться сразу восемь человек, высоко подлетая вверх и даже покрутиться вокруг своей оси. Можно было, отталкиваясь ногой от земли, попытаться догнать впереди летящего товарища, но это редко удавалось.
В старшем классе Витя и Боря переехали жить в поселок Разино, в пятиэтажный дом, около пещеры Степана Разина, и мы стали встречаться очень редко. И вдруг, почти через 10 лет, после нашей последней встречи, в Ленинграде, в нашем общежитии, вижу точную копию Виктора.
Я подошел ближе и спросил:
— Вас случайно не Виктором зовут? Вы из Баку?
— Нет, — ответил он, — а что?
— Извините, обознался, но очень похожи на одного моего знакомого, — пробормотал я и прошел мимо вахтера и него.
Внезапно ощутил удар в лопатку и парень радостно заорал:
— Да, это я, Виктор! Саш, а ты что здесь делаешь?
Мы разговорились. Оказывается, он уже третий год приезжает в наше общежитие к своей двоюродной сестре — студентке института авиационного приборостроения, и за это время мы ни разу не встретились. Я написал ему номер своей комнаты и пригласил в любой вечер заходить на чай.

© Copyright: Александр Крохин