Литературные тропинки. Проза Е. Шаровой

Как-то мы с мужем заглянули в один из книжных магазинов в Старой Риге. Мы не шли за какой-то конкретной книгой, а просто захотелось посмотреть новинки российских издательств. На некоторое время я задержалась около стенда с книгами для школьников, точнее – для подростков. Какие-то названия и авторы мне были не знакомы, а некоторые вызвали ностальгические воспоминания и даже порыв купить книгу, который пришлось «купировать», так как обрастать библиотекой в Риге мы как-то не планировали — нам же это всё потом как-то домой везти! А вот это ностальгическое настроение заставило меня вспомнить об одной книге, которая была и есть дома в Лобне и которую я читала неоднократно и будучи подростком, и уже взрослой. Своего рода — литературная тропинка в детство… Сразу скажу, что в магазине этой книги не было. У книги, о которой я вспомнила, двойное название «Третья Варя» и «Пушкинский вальс» – по двум повестям. Автор – замечательная писательница Мария Павловна Прилежаева.
В книге два произведения, но рассказать я хотела бы именно о повести «Третья Варя». И сейчас вы поймёте почему, так как текст аннотации к книге говорит сам за себя: «Третья Варя» — повесть о трех поколениях русских женщин, чьи судьбы переплетались с судьбой братского болгарского народа». Не убавить и не прибавить – действительно, книга именно об этом!
Начало истории положила первая Варя – Варвара Викентьевна Лыкова. Она, следом за своим женихом – офицером, отправилась на войну… На русско-турецкую войну… В Болгарию…

«…Он уехал, и я поняла, что не могу розно с ним. Разве бывает иная любовь? Разве могу я оставить любимого одного, при исполнении опасного долга, а сама жить в безопасности, без цели, без смысла? Нет, нет! Мне пришлось много скрываться от домашних, пока втайне я получила необходимую практику. Пришлось снести гнев и угрозы отца, рыдания маменьки, изумление и отговоры знакомых. Все позади. Я сестра милосердия, еду волонтеркой в Болгарию…».
И там она приняла решение вести дневник: «…Что бы ни стало со мной, пускай мне назначены гибель и смерть, пускай наши страдания останутся безвестны, никогда не раскаюсь в своем решении! Вокруг себя я вижу терпеливых, каждодневных героев, простых, без громких слов. Так и я буду записывать все, просто, без громких слов…»

Именно красная сафьяновая тетрадь – дневник и стал связующим звеном всей повести, сплетая времена и судьбы…
Вторая Варя… О ней в повести информации не так уж и много. Но именно она становится невольной виновницей потери записок… Когда началась Великая Отечественная война она была молоденькой девушкой. Несмотря на юный возраст, она проявила всю глубину ответственности взрослого человека – вместе со своими коллегами-воспитателями она трогательно по-матерински заботилась о своих подопечных – детях-воспитанниках одного из московских интернатов, отправленных в эвакуацию… Дорога, размещение детей в селе Привольное Рязанской области, организация их быта и множество всяких хлопот… И дружба Вари с ровесницей, жительницей села – Клавдией Климановой (в доме Климановых и разместились юная воспитатель и её маленькие подопечные). Девушки-ровесницы быстро нашли взаимопонимание, поверяли друг дружке мысли, мечты… Одной из тем их полуночных разговоров было чтение этого сафьянового дневника – ведь вторая Варя, помня наказ отца, уходящего на фронт, везде возила с собой эту ценную семейную реликвию…

«Тетрадь в красном сафьяновом переплете (теперь таких тетрадей не водится), исписанная крупным ровненьким почерком. Ноябрь — декабрь 1877 года.
— Что тогда было в ноябре — декабре тысяча восемьсот семьдесят седьмого года?
— Русско-турецкая война. Наши освободили болгар от турецкого ига.
— А она? Ее тоже звали Варей?
— Да.»

И так вышло, что вторая Варя во время поспешных сборов – их с детьми срочно отправляли в другое место, забыла дневник своей бабушки у Клавдии. Спохватившись, она с парома крикнула подруге, чтобы та сберегла дневник. Клава пообещала сделать всё для сохранности драгоценной тетради.
Спустя какое-то время Клавдия Климанова записалась добровольцем на фронт. С собой она взяла дневник Варвары Викентьевны. Она пронесла его через сражения, плен… Может быть, эта тетрадь и помогла ей выжить – ведь она поклялась сохранить дневник Варвары Викентьевны, а он – сохранил её саму…
Так вышло, что после войны Клавдия не вернулась в Привольное, а осталась там, где встретила окончание войны, а именно – в Болгарии, причём недалеко от Шипки! Сначала долго восстанавливалась после ранений, а потом встретила прекрасного человека – Василия Хадживасильева, вышла за него замуж, родила сына Людмила. Там же, в Болгарии стала специалистом по разведению роз и работала в знаменитой «Долине роз». Вот так записки первой Вари о тех давних событиях на Шипке оказались именно там, где всё и происходило.
А вторая Варя, родив уже после войны дочку – тоже Варю, увы, умирает. Девочку воспитывает дедушка – суровый военный человек… безумно любящий свою внучку Вареньку! И в этой маленькой семье до самых мельчайших подробностей знали о первой Варе, о судьбе записок – они считали их уже окончательно пропавшими… Конечно, знали и о Клавдии, но попытки её найти были безрезультатными. Но неожиданно пути третьей Вари совпадают с путями Клавдии – в школу, где учится девочка, приходит болгарская делегация учёных-биологов из «Долины роз». Классный руководитель просит Варю рассказать гостям о дневнике прабабушки (об этой тетради, записках знают все в школе). Услышав о Варваре Викентьевне, гости оживились и сказали, что они знают об этом от своей коллеги – Клавдии Хадживасильевой, которая не пошла с ними на встречу со школьниками, а отправилась вместе с сыном в Привольное. Варя с дедом отправляются туда же, правда, не совсем уверенные, что Клавдия Климанова и Клавдия Хадживасильева – одно и то же лицо.
А вот Клавдия, увидев третью Варю, не сомневалась – кто перед ней. Третья и вторая Варвары были очень похожи внешне. Увы, порадовать Лыковых у Клавдии не вышло – она призналась, что хранила эту тетрадь, как зеницу ока, но именно перед поездкой в Россию она не обнаружила дневника там, где он хранился…
Конечно, эта новость буквально оглушила деда Вареньки и её саму… Дружба Вари и Людмила (сына Клавдии) отвлекала её от грустных размышлений о судьбе записок, тем более, что Людмил читал, а точнее пересказывал ей записки наизусть… Он рассказывал Варе о том, что пришлось перенести её прадеду и прабабушке…

«В Габрове стояли ясные бесснежные дни, а гребни гор, его опоясавших, блистали белизной снега. В горах и на перевале давно встала зима. Иногда доносились с гор глухие удары, виделись вспышки дыма — это стреляли на Шипке из пушек.
Однажды к ночи Варваре Викентьевне вышла оказия ехать. Сообщение с Шипкой было исключительно ночью. Днем дорогу всю сплошь простреливали турки.
В последние минуты от генерала прискакал адъютант.
«Сударыня! Остерегитесь ехать! — заклинал адъютант. — Плохие сведения: в горах жесточают морозы. Наши позиции на Шипке охвачены турками. Турки простреливают нас вдоль и поперек…»
«Почему не мы простреливаем турок вдоль и поперек? Что думает об этом ваш генерал?» — в гневе спросила Варвара Викентьевна.
Повозку запрягли парой низкорослых лошадок, приспособленных к горным дорогам. Возницей сел старый болгарин. Другой болгарин, молодой, в бурке и башлыке, вооруженный пистолетом, сел рядом с Варварой Викентьевной. Глаза молодого болгарина были черны, как ночь. Его речь была горяча и быстра.
«Меня зовут Радословом, — представился он. — Я ополченец. Я знаю подпоручика Лыкова».
Этого было достаточно, чтобы Варенька прониклась к Радослову доверием.
«Русские войска превосходны, — говорил Радослов, — но… — продолжал он с заминкой, — некоторые командиры оставляют желать многого… Но над нами, болгарскими дружинниками, командует талантливый, разумный русский генерал Столетов¹. Мы верим ему, как родному отцу!»

Как же сложно было Варваре Викентьевне отыскать своего любимого – Сергея Лыкова…

«Ты слушаешь, Варя? — спросил Людмил.
— Людмил! Они измучились! Им нельзя оставить Шипку! Я их люблю, Людмил! Очень люблю!
— Слушай. Когда там бушевали ураганы и снежные бури, из-за бурь стрельба прекращалась, и в петербургских газетах писали: «На Шипке все спокойно». Буран утихал, турки начинали обстрел наших позиций. Они палили по нашим из новейших орудий. А у нас не хватало зарядов и ружей. «На Шипке все спокойно». Вот как спокойно на Шипке: полки обмороженных и нечем стрелять.»

В записках были даже стихи!

«Радослов читал стихи Христо Ботева:

Кто в грозной битве пал за свободу,
Тот не погибнет: по нем рыдают
Земля и небо, зверь и природа,
И люди песни о нем слагают.²

Черное пламя пылало в глазах Радослова.
«За победу!» — восклицал Радослов, поднимая стакан, и его юношеское лицо озарялось улыбкой надежды.»

А какие сильные слова были сказаны Радославом погибшему русскому солдату:

«Кланяюсь тебе, русский солдат! — срывая шапку с головы, воскликнул Радослов. — Откуда ты, солдат? Из какой русской деревни? Думала ли твоя мать, деревенская женщина, что ее сыну придется на Шипке сложить голову? Чтобы не жгли турки болгарские хаты, не разоряли поля, не рубили наших жен и детей! Вся Болгария кланяется тебе в ноги, русский солдат!».

Помогая Варваре Викентьевне отыскать поручика Лыкова Радослав, увы, погибает сам… А Варенька и Сергей Лыков понимают, что всё, что они пережили на Шипке они никогда не забудут…
А третья Варя понимает, что эти несколько дней в Привольном она тоже никогда не забудет… А ещё неожиданно, в самом конце повести, выясняется, что записки вовсе не пропали – без ведома матери Людмил их дал почитать своему другу…
Однако, я увлеклась пересказом повести. Но, поверьте, эта детская (детская ли?) книга этого стоит и стоит того, чтобы её прочитали…
И страницы общей истории России и Болгарии стоят того, чтобы не забывать об этой неразрывной связи – братской, боевой и, конечно, творческой!
С праздником, дорогие болгарские братья! C Днём освобождения Болгарии от османского ига!

Честит празник, скъпи български братя! C Ден на освобождението на България от османско иго!

А ещё я хочу поздравить всех, кто пишет сам, всех, кто неравнодушен к литературе с ВСЕМИРНЫМ ДНЁМ ПИСАТЕЛЯ!

С праздником!!!

Пока я писала это своё воспоминание о «Третьей Варе», вдруг поняла, что Болгария каким-то интересным образом возникает у меня среди литературных любимцев. Поэтому я немного дополню свой рассказ.
Однажды, уже и не вспомню в каком году… В общем, на день рождения мне кто-то подарил книгу с пьесами Станислава Стратиева. Книга называлась по одной из пьес – «Автобус». Я читала её с огромным удовольствием! На первый взгляд – обычные юмористические пьесы, высмеивающие некоторые нелепые стороны общества, людскую глупость и зашоренность… Но на самом деле в каждом произведении имеется и более глубокий внутренний подтекст – чувства, эмоции, взаимоотношения…
А ещё я неоднократно перечитывала произведения болгарского фантаста Павла Вежинова. «Синие бабочки», «Барьер» и другие. И снова – глубокая философия. И я уже не уверена – а фантастика ли это… Я тут даже бессильна в попытках пересказа, это надо читать!
Ну, и я частенько брала в руки сборник габровских анекдотов – притаилась и такая книга на полке!
И это – только то, что я вспомнила сходу. Наверное, не зря промыслительные совпадения так всё вывели, что теперь я, совершенно неожиданно, сама занимаюсь переводами с болгарского языка… Вот так причудливо сплетаются литературные тропинки…

¹Николай Григорьевич Столетов (1831-1912) — русский военачальник, командующий болгарским ополчением в русско-турецкой войне 1877—78 гг.. В июле-августе 1877 года он принимал участие в руководстве обороной Шипки, позже командовал авангардом колонны генерала М.Д. Скобелева при переходе через Балканы и в бою за Шейново.
² Перевод Алексея Александровича Суркова (1899-1983 г.)

© Copyright: Евгения Шарова

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники
Запись опубликована в рубрике НАШЕ ТВОРЧЕСТВО, ПРОЗА с метками , , . Добавьте в закладки постоянную ссылку.

6 комментариев: Литературные тропинки. Проза Е. Шаровой

  1. Евграф говорит:

    Женя, прекрасная и интересная статья! С большим удовольствием прочитала.
    Всех наших болгарских друзей поздравляем с нашим общим праздником! Пусть и дальше крепнет дружба между славянскими народами! Наступает время «собирать камни».
    Е.Р.

    • admin говорит:

      Спасибо за отклик, Евгения Рафаиловна!
      Вот как-то неожиданно вспомнилась книга и всё как-то совпало и с Болгарией. Ну и день тоже — 3 марта — и памятный день для болгар и день писателя. Получилось объединить. И я рада, что удачно)

  2. Альбина говорит:

    Женя, как интересно, умело ты пересказал книгу! Да в жизни все переплетается, связывается и ты сумела все увидеть, правильно воспринять и передать нам — читателям! С праздником дорогие болгарские друзья! С праздником Женечка, с днём писателя! С днём писателя и всех ладожцев!

    • Евгения Шарова говорит:

      Спасибо за отклик, Алечка!
      Книга очень хорошая, рекомендую почитать!

  3. Светлана Наумова-Чернышова говорит:

    Женя, твою прозу увидела на сайте раньше, но смогла прочесть только что — изумительно! И краткое содержание книги «Третья Варя», и твоя заинтересованность вопросом очень хорошо передаётся через текст, и все переплетения в ходе последних событий, и чувство новизны. Те произведения, о которых ты рассказываешь, мне совершенно не знакомы. Настроение есть в «Литературных тропинках». Дальнейших похождений!

    • admin говорит:

      Спасибо, Светочка!
      Рада была поделиться своими впечатлениями о книге.
      А я как-то и забыла о «Третьей Варе», но реально так и было — другие книги и авторы напомнили об этой книге… и тут же я вспомнила — о чём эта книга, а потом ещё и про другие вспомнилось — где Болгария аукнулась)) А тут как-то вышло, что и третье марта было уже на пороге… Кстати, из того, что сама перечислила — хочу Вежинова перечитать — там… реально — нереально!

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *