Ночной велопробег в Аджикабул. Проза А. Крохина

Ко дню парашютиста в России 26.07.2016 г.

По каким-то техническим причинам был объявлен перерыв в полётах планерного звена. Сказали, что в ближайшие две недели полётов не будет, но парашютное звено аэроклуба, в это же самое время, находилось на сборах в городе Аджикабуле, на территории военного аэродрома.
Планеристы, по привычке, пару раз в неделю, наведывались в здание аэроклуба, в центре Баку, узнать последние новости и просто пообщаться. В четверг, вечером, собрались у аэроклуба четверо моих друзей из группы планеристов и я. Впереди два выходных дня. Вынужденный перерыв в эти дни совсем не входил в наши планы. У парашютистов в ближайшее воскресенье планировался последний прыжковый день. Наша пятёрка направилась к парку 26 Бакинских комиссаров, посидеть на скамеечке под огромным платаном и обсудить последние новости.
Митя Вагабов – смуглый, среднего роста лезгин с крупными выразительными чёрными глазами, жил в поселке Бина, частенько приглашал меня в гости на чай, мы вместе готовились к сдаче экзаменов по основным лётным дисциплинам.
Боря Арустамов – высокого роста и крепкого телосложения, как и все спортсмены, мечтал после школы поступить в лётное училище и стать лётчиком военно-транспортной авиации.
Леша Кихтенко – долговязый малый и способный спортсмен, жил в одном из домов на склоне горы, в Баилово. Для того, чтобы выглядеть солидным, обзавёлся усиками. Свою светло-рыжеватую щетинку под носом в шутку называл мужским украшением. На голове – неизменный берет светло-коричневого цвета, слегка сдвинутый на бок, придававший Лёше вид свободного художника.
Саша Бычков – невысокий, плотный крепыш. Высокий лоб с низкими светлыми бровями и глубоко посаженными глазами, прямой «греческий» нос с едва заметной горбинкой и пухлые губы, производили впечатление эрудированного человека, но чрезвычайно скрытного, малообщительного, как говорят — «себе на уме», что не сразу определишь наверняка, чего от него можно ожидать, а чего нет. Жил с родителями в посёлке Разино.
Посидели немного, помолчали. Неизвестность тяготила всех нас. Когда начнутся полёты, никто не знал. Я уставился на старый платан, на его совершенно гладкий белый ствол и долго не мог понять: есть у него кора или нет. С вершины раздавался птичий гвалт — торопливые щебетания корольковых вьюрков. Их хоровое пение отдалённо напоминало звуки, издаваемые десятком детских музыкальных игрушек «шарманок».
— Может, на выходные смотаемся в Аджикабул и прыгнем с парашютом? – предложил Боря Арустамов.
Мы переглянулись. В целом идея нам понравилась. Но как её осуществить на практике? От Баку до Аджикабула 130 км. Поезда, следующие в сторону Тбилиси или Кюрдамира, там не останавливаются. Зайцами доехать на площадке одной из цистерн товарного поезда тоже опасно. Задумались.
— Поехали на велосипедах, — подал голос Митя Вагабов, — доедем на электричке до конечной станции Дуванный, а дальше продолжим путь своим ходом.
— Точно! И сократим расстояние почти наполовину, – поддержал Митю Лёша Кихтенко.
Предложение показалось нам разумным, но велосипеды оказались только у троих. Я и Саша Бычков были «безлошадными». Я сказал, что попытаюсь выпросить велосипед у соседского парня. Саша также пообещал раздобыть двухколёсную технику. Договорились встретиться на Сабунчинском вокзале завтра, в 21 час, за 15 минут до отхода электропоезда.
— Не забудьте воды с собой прихватить, — напомнил всем Борис, — да еды побольше.
Вечером рассказал соседу об идее прыгнуть с парашютом и уговорил дать до понедельника велосипед, который сразу же был предоставлен в полное моё распоряжение. Подготовил технику к дальнему пробегу и в назначенное время приехал на вокзал. Все были в сборе. Саша не смог достать велосипед, но решил бежать рядом с нами по дороге и все же выполнить прыжок. Его взгляд упал на багажник моего «коня».
— Давай договоримся, — обратился он ко мне, — я буду крутить педали и везти тебя.
Так как багажник был только один, мы решили везти на нем Бычкова по очереди, меняясь велосипедами. Купили билеты, расположились в вагоне и наше путешествие началось. Примерно через два часа мы вышли на пустынной станции Дуванный. Пассажиров, кроме нас, не было. Те, которые ехали в нашем вагоне, давно вышли на предыдущих остановках.
Было не очень темно. По небу уже рассыпалось огромное количество ярких звезд и созвездий. Большой светящийся диск луны позволял просматривать местность достаточно далеко. Рядом с платформой прямой серой лентой проходила асфальтированная дорога на Аджикабул. Чуть дальше с шумом накатывал на плоский песчаный берег свои седые волны Каспий.
Быстро оседлали своих «железных коней» и поехали по дороге. Саша пристроился на багажнике сзади меня. Изредка нас обгоняли грузовые машины, и это обстоятельство натолкнуло нас на мысль доехать до нашего конечного пункта на попутной машине. Едва завидев свет фар, мы начинали голосовать, но водители машин сначала притормаживали, а затем нажимали на педаль газа до отказа и проскакивали мимо. Видимо, думали, что на пустынной дороге орудует шайка разбойников, и благодарили судьбу за то, что успели проскочить это опасное место. Вскоре мы прекратили попытки остановить какую-либо машину и энергично закрутили педалями.
Постепенно дорога стала уходить на подъем, появились холмы, и ехать стало намного тяжелее. На особенно длительных и крутых подъемах приходилось идти пешком и толкать вперед велосипед.
Светало. Высоко над головой послышались переливчатые трели жаворонков. Местность не богата растительностью, одни солончаки, да перекати-поле, растения, которые оставляют после отмирания круглые, овальные и сухие комки, состоящие из высохших стебельков, катающиеся по ветру. По пути такой стебель захватывает соломинки, веточки других, особенно цепких растений, и под конец скатывается в довольно большой ком.
Холмы стали выше. Нам надо было преодолеть последнюю гору, последний не очень высокий перевал. За ним, у самого подножья раскинулся Аджикабул — небольшой городок к юго-западу от Баку, с населением около 25 тысяч человек — наша конечная цель.
Мы катили велосипеды по дороге в гору. Усталость от многочасового похода сковывала плечи, ноги наливались свинцовой тяжестью. Наконец, добрели до верхней, ровной части горы. Слева, недалеко от дороги, увидели пасущуюся отару овец, которую охраняли огромные кавказские овчарки. Собак очень заинтересовала наша группа, и они дружно с лаем побежали в нашу сторону.
Общаться с ними у нас не было никакого желания. Внезапно ощутив второе дыхания и неведомо откуда появившуюся резвость, мы вскочили на велосипеды и поехали вперёд, как можно дальше от этого опасного места. У Алёши Кихтенко от быстрого старта соскочила цепь. Он резво заработал одной ногой об асфальт, пытаясь набрать скорость, а другой отбивался от подбежавшего лохматого чудовища.
Отъехав на безопасное расстояние, мы поехали медленнее и наблюдали, как Алёша, отбиваясь от собаки, норовил ботинком стукнуть её по морде. В тот момент нам показалось, что физиономия нашего товарища очень напоминала кадр из фильма ужасов, а светло-коричневый берет, до этого скрывающий пышную шевелюру, сильно, насколько позволяли волосы, возвысился над головой.
Дорога сначала медленно уходила под уклон, а затем переходила в крутой и продолжительный спуск. Сама дорога, во второй половине горы, представляла собой прорубленный в скале неглубокий желоб, справа огражденный отвесной двух — трехметровой вертикальной стенкой. Слева стена была поменьше, до метра.
Скорость велосипедиста под уклон увеличивалась быстро, и Алёша не только догнал нас, но и проскочил мимо, но уже с очень довольной физиономией. Знай, мол, наших. Далее события разворачивались несколько драматичнее, чем встреча с собаками. Далеко внизу, поперек дороги, проходила линия железной дороги. К переезду, слева, приближался товарный поезд. Шлагбаум был опущен. Самого поезда пока не было видно, но мы слышали часто подаваемые звуковые сигналы.
Лёша мчался по дороге с нарастающей скоростью, а когда увидел товарняк, начал тормозить об асфальт ботинками, подсовывал носок ботинка под раму, пытаясь тормозить переднее колесо, но ничего не помогало, мешало крыло колеса. Свалиться на бок при высокой скорости было самоубийством. Справа и слева скалистые стены, и столкновение с ними могло привести к печальным последствиям. Мы остановились и с бессилием и ужасом наблюдали, как «буридановы ослы»¹ , за происходящим – врежется – не врежется. К счастью, проходил короткий состав и едва прошёл последний вагон, Лёша проскочил переезд и остановился далеко от железной дороги, почти в центре городка. Едва шок от всего увиденного прошел, мы подъехали к Лёше. Он уже успел надеть и подтянуть цепь и смотрел на нас с видом, как будто ничего особенного не произошло.
— Ну, ты и каскадёр! – только и произнес Саша Бычков, — вложив интонацией то ли осуждение его лихой езде, то ли сочувствие.
— Вам сверху не видно было, а я увидел, что у поезда вместо шестидесяти, всего четыре вагона и он успевает проехать переезд.
Военный аэродром находился слева от дороги, зачехленные реактивные самолёты стояли ровными рядами, полётов не было. Мы представились охране и через взлётную полосу побрели к одиноко стоявшему домику, в котором, по нашему разумению, располагались парашютисты.
Рядом с домиком стоял пришвартованный аэроклубовский самолёт АН-2 с цифрой 55 на фюзеляже, бензозаправщик и наш автобус.
Поставили свои велосипеды у стены домика и подошли к двери. Двери как таковой не было. Проём был занавешен брезентовым пологом. Мы вошли. Домик был разделен на две комнаты. В одной располагались девушки, в другой — мужчины. Все еще спали. Иванов Виктор Павлович – инструктор-парашютист, приподнял голову, удивленно посмотрел на нас, затем на часы и сказал:
— Берите в углу чехлы и располагайтесь на полу. До подъёма еще полтора часа. Немного отдохните.

1 ряд: А.Ибрагимов, В.Иночкин, В.Иванов. Т.Буданова, Р.Садрадинов, Н.Ханча, Годовалов,….;
2 ряд: Г.Колчанов, …, В.Бороздин;
3 ряд: А.Кихтенко, ком. эск., А.Крохин, Б.Арустамов, Т.Демьяненко, Э.М.Рагимов,С.Вологина;
В дверях: Д.Вагабов, Рязанцев, А.Бычков;
На фюзеляже:….,…., С.Неретин, Любимов.

Мы нашли свободное место недалеко от входа, расстелили чехлы и рядком свалились на них, однако поспать нам не удалось: скоро прозвучала команда:
— Подъём!
Все встали, увидели нас, стали расспрашивать о том, как мы ухитрились сюда добраться из Баку. Сразу не поверили, что приехали на велосипедах, пока не увидели их. Начальнику аэроклуба Рагимову (на снимке он в центре группы, в полосатой футболке) сказали, что очень хотели прыгнуть с парашютом, поэтому и приехали.
— Никаких сегодня прыжков, — решительно отказал он, — вы на себя посмотрите. Всю ночь в дороге, не отдохнувшие, голодные. Разрешаю уложить себе парашюты, как следует отдохнуть, а прыгать будете завтра.
Возражать было бесполезно, и мы покорно кивнули головами. Вместе со всеми сели в автобус и поехали в город. В столовой, несмотря на ранний час, спортсменов уже ждали. На столах были разложены тарелки с горячей кашей и котлетами, в стаканах — компот.
Организация питания в Бакинском аэроклубе на всех сборах, в каком бы городе они не проводились, всегда была отличной. Спортсмены не испытывали недостатка в питании и в дополнительном пайке.
Вскоре после завтрака начались прыжки. Небо расцветало от разноцветных куполов парашютов. Спортсмены отрабатывали упражнение на точность приземления. Прыжкам на точность предшествует тщательная теоретическая подготовка. Она включает в себя изучение законов парашютирования, изучаются особенности управления куполом конкретного типа парашюта, способам разворота в ту или иную стороны.
Каждый парашютист составляет план прыжка на точность приземления с учетом скорости и направления ветра по высотам, своего веса, скорости снижения парашюта, а также положения условной точки отделения от самолёта, от которой парашютист перемещается к цели. Приземлиться парашютист должен на поролоновую оранжевую точку, диаметром всего 10 см, в центре креста, выложенного из двух белых полотнищ.
Третий прыжок в этот день выполняли наиболее опытные спортсмены с задержкой раскрытия парашюта. Прыжок выполнялся с высоты две тысячи метров с задержкой раскрытия через 30 секунд. Такие прыжки являются сложными, но в то же время наиболее увлекательным и красивым видом парашютного спорта. От спортсмена требуется большое мужество, расчётливое хладнокровие и необычная выдержка. Кроме того, спортсмен должен уметь правильно группироваться и управлять своим телом в свободном падении, выполнять развороты, спирали влево и вправо точно на 360 градусов, а также прямое и обратное сальто, ускорять и замедлять скорость падения.

Укладка парашюта. Слева — Света Копылова, справа — Валя Роткина

На запасном парашюте резинками закреплены миниатюрные приборы: секундомер, который включается в момент отделения парашютиста от самолета и высотомер, позволяющий контролировать высоту и в свободном падении, и при снижении на парашюте.
Солнце стояло в зените, а земля и воздух источали невыносимый жар. Прыжки прекратились. Съездили пообедать, а затем от жары каждый спасался, как мог. Одни нашли прохладу под крыльями самолета, кто-то залез под автобус, а некоторые спрятались в домике.
Вечером все занялись укладкой своих парашютов для прыжков на следующий день. Нам выделили резервные парашюты, и мы их уложили по всем правилам. Каждый этап укладки проверял Виктор Павлович. Все было подготовлено к прыжкам. Завтра последний день сборов и мы надеялись, что погода не испортится, а наш приезд в такую даль не будет напрасным.
В полночь с рёвом и грохотом начали взлетать один за другим реактивные истребители-бомбардировщики «СУ-7Б». Начались учебно-тренировочные ночные полёты. Часа четыре подряд они взлетали, куда-то улетали и спустя некоторое время садились, выстреливая позади себя тормозные парашюты. Взлетно-посадочная полоса находилась от нашего домика всего в сотне метров. В дребезжащее стёклами окно можно было наблюдать взлёт и уходящие вдаль яркие конуса пламени, вылетающие из сопел ревущих двигателей. К рассвету полеты закончились, все затихло, и можно было немного поспать.
На следующее утро наша пятёрка, совместно с пятёркой спортсменов-парашютистов сидела в самолете. Ровно рокотал двигатель, заставляя четырехлопастной винт «Аннушки» тянуть наш самолёт вперед. В иллюминаторе проплывали знакомые пейзажи – город Аджикабул, окружённый почти под прямым углом, с двух сторон горами, справа проплывает серебристо-голубая поверхность Аджикабульского озера, сверху похожего на урезанную печень. Вчера мы ходили туда купаться. Пока дойдёшь до глубокого места, много раз наступишь на больших устриц, которых на дне расплодилось великое множество.
На берегу увидел фигурки рыбаков, засевших у кромки воды, местами заросшей рогозом, тростником и камышом. Озеро крупнейшее в Азербайджане, длиной шесть и шириной три километра. Глубина в центральной части достигает пяти метров, пополняется за счет весеннего разлива реки Куры. Водится много различных рыб, среди которых встречаются усачи, сазаны, щуки, судаки и белый амур — мечта для рыбака. Зимой не замерзает, поэтому является местом зимовки около 20 тысяч птиц разных видов. Это – розовый фламинго, мраморный чирок, белоногий нырок, савки, которых в мире осталось не более 40 тысяч.
Самолёт развернулся и вышел на прямую линию. Справа, внизу, параллельно нашему курсу проходила шоссейная и железная дороги, разрезающие Муганскую степь на две части. Одна часть плавно перетекает в предгорье, а затем в горы, образующие Кавказский хребет. Другая часть ограничивается рекой Курой, которая хорошо просматривается слева. Причудливые изгибы реки напоминают ползущую гигантскую змею.
В самолёте все улыбались, кто-то рассказывал анекдот. Так или иначе, каждый пытался скрыть от других душевное волнение, предшествующее прыжку. Волнение – это производная от страха. Страх, как и радость, нормальное чувство. Сильный перед опасностью не фальшивит. Ничего страшного, если перед прыжком слегка дрожат поджилки. Это признак напряжения. Хуже, когда человек опускает руки и раскисает. В момент наивысшего напряжения руки и ноги опережают мысль. Вступает в силу интуиция, выработанная временем, опытом и ставшая как бы рефлексом. Волнение исчезает, как только отделяешься от самолета и оказываешься один на один со стихией.
Прозвучала сирена «приготовиться», зажегся сигнал жёлтого цвета. Дверь открыл выпускающий Иночкин Виктор Михайлович, опытный инструктор-парашютист. Мы встали, поправили лямки, подтянули ремешки касок под подбородком. Загорелась лампа зеленого цвета, и мы дружно, один за другим начали выскакивать из проёма двери, стараясь лечь грудью на встречный поток воздуха.
После отделения, отсчитал пять секунд и выдернул кольцо. Ещё через несколько мгновений почувствовал рывок.

Приземление точно в цель

Парашют раскрылся. Привычное ощущение тишины. Поправил лямки, удобнее уселся и сориентировался. Надо было не только определить точку приземления, но и, управляя куполом, приземлиться в цель, а во время снижения необходимо наблюдать за другими снижающими парашютистами.
Пролететь вплотную над чужим куполом очень опасно. Лишенный воздушной опоры, купол у верхнего парашютиста может сложиться и тогда камнем можно свалиться на голову товарища и вместе с ним с большой скоростью упасть на землю. Приземлился в полуметре от цели. Результат в данных условиях неплохой, некоторые опытные парашютисты показывали более скромные результаты. Снова быстро уложил свой парашют и успел выполнить ещё один прыжок.
Парашютные прыжки продолжались, а выполнившие свою дневную программу сидели в «квадрате» и наблюдали за своими товарищами. Наше внимание привлёк мотоцикл с коляской, передвигающийся по краю поля.
Проезжая мимо упавшего оранжевого шарового вытяжного парашютика с чехлом, пассажир, сидящий в коляске, успел на ходу ухватить его руками и мотоцикл с увеличением скорости стал удаляться от аэродрома.
Виктор Павлович заскочил в автобус и погнался за нарушителями. Ильгам Меликович в это время заходил на посадку и по рации узнал о случившемся. Резко изменил направление, в одно мгновение догнал мотоцикл и прошелся над ним, едва не касаясь шасси головы мотоциклиста. Пролетел вперед, сделал горку и начал снова пикировать на мотоцикл, но уже в лоб. Двое мужчин, сидящих на мотоцикле, были напуганы таким оборотом дела. Бросили чехол и остановились. В это время к ним подъехал Виктор Павлович. После внушения о недопустимости воровства, он отпустил перепуганных воришек.
— Они думали, раз валяется на краю поля, значит ничейный, — вернувшись, объяснил Виктор Павлович, — но я их припугнул арестом и передачей в руки милиции. Хватит с них.
В середине дня прыжки закончились. Положили парашюты в сумки и загрузили их в самолёт. Спортсмены собрали свои личные вещи и сели в автобус. Саша Бычков попрощался с нами и тоже направился к автобусу. Мы с велосипедами стояли поодаль и наблюдали, как по направлению к Баку отъезжал автобус и бензозаправщик. Смотрели на запустившийся двигатель и ждали, когда самолёт вырулит на полосу и улетит, а нам предстоял тяжелый велопробег в обратную сторону.
Двигатель самолёта замолк, вращение винта прекратилось, дверь открылась. Высунулся Ильгам Меликович и рукой подозвал нас к самолёту. Мы подошли.
— Грузите свою технику и сами залезайте. Да, побыстрее.
Такого поворота событий мы не ожидали и мгновенно запихнули велосипеды в заднюю часть самолёта, а сами уселись на сумки с парашютами. Центровка была соблюдена. Кроме нас в салоне самолета, среди груды парашютов, расположились Виктор Иночкин и Володя Шафиев.
Самолёт взлетел и взял курс на Баку. Меньше чем через два часа мы уже выгружали парашюты на Забратском аэродроме, а затем перенесли их в специальное хранилище.
Хором поблагодарили Рагимова за оказанную милость, попрощались и на электричке поехали домой. Менее чем через час я был дома.

¹В эпоху Средневековья была распространена философская теория, согласно которой ни одно живое существо не может само решать, как ему поступить. А те или иные решения продиктованы исключительно внешними причинами.
Говорят, что французский философ Буридан, будучи ярым сторонником этой теории, приводил в ее подтверждение следующий пример. Если перед голодным ослом разместить по бокам на одинаковом расстоянии две охапки сена, он не сможет выбрать какую-либо из них, так как они абсолютно одинаковые. В итоге осел так и останется голодным, тем самым обрекая себя на смерть.

© Copyright: Александр Крохин