Как не вспомнить слова Александра Сергеевича Пушкина: «Бывают странные сближения». Детство моё проходило в обстановке творчества. Дедушка мой Павел Павлович Кузнецов был профессиональным художником. Его фонд (№84) хранится в Третьяковской галерее. Несколько поколений художников насчитывает род Кузнецовых. Так, один из предков, Прокопий Васильевич Кузнецов, резчик по камню (его работы хранятся в Эрмитаже), получил от Академии художеств в 1834 году звание Свободного неклассного художника – с потомством. Папа мой Михаил Павлович в детстве учился у Аполлинария Михайловича Васнецова. Закончил ВХУТЕМАС, по профессии «Архитектор-художник», лауреат Государственной премии, за изобретение «Большепролётной шедевой конструкции». Теперь все в мире крупные сводчатые предприятия, в том числе стадионы, строятся по его чертежам. С детства меня окружали картины, книги и разговоры об искусстве и литературе. На всю жизнь запомнилось посещение семьи писателя Николая Дмитриевича Телешова, их Новогодней ёлки – «Ёлки Митрича», одноимённого рассказа писателя.
Семьи наши дружили с незапамятных времён. Мои родичи по бабушкиной линии Усковы и родственники супруги Телешова Елены Андреевны Карзинкиной, талантливой художницы (сохранился портрет бабушкиной сестры Александры, её работы; находится в Крыму), жили в приходе Трёхсвятительского храма, что на Кулишках. И те, и другие служили церковными старостами. А другая бабушкина сестра Мария Владимировна Ускова, одно время, была секретарём у Николая Дмитриевича. Тётушка моя Наталья Павловна дружила с супругой сына писателя Андрея Ниной Александровной, а я – с внуком писателя – Владимиром Андреевичем.
-
- Николай Дмитриевич Телешов
-
- Письмо Н.Д. Телешова П.П. Кузнецову
-
- Cправа, в середине — Мария Владимировна Ускова, секретарь Н.Д.Телешова
-
- Александра Владимировна Ускова. Художник Елена Андреевна Карзинкина
Ещё одно удивительное переплетение судеб. В Голландии жил мой родственник по линии Усковых Белкин Владимир Алексеевич. В архиве я наткнулся на документ, рассказывающий о том, что он совместно с Ольгой Александровной Бредиус-Субботиной инспектировал православные храмы. Ольга Александровна является двоюродной тётушкой Добровольского Георгия Фёдоровича (он неоднократно бывал в гостях у «Ладоги»), с которым я состою в родстве по материнской линии. А Ольга Александровна Бредиус-Субботина вела активную переписку с Иваном Сергеевичем Шмелёвым. То есть, уже, где-то, закладывалось наше сближение. Когда я работал в РУДН имени Патриса Лумумбы, в газете «Дружба» и преподавал будущим журналистам-международникам, главный редактор газеты Большаков Александр Алексеевич выпустил книжку о Канарских островах (Белкин провёл там свои последние годы), а меня попросил перевести стихи канарцев. Что я и сделал, ещё не зная, что там жил мой родич и почил в 1966 году.
И с давних времён мне было известно, что на квартире у Телешова проходили занятия литературно-художественного кружка (по современном ЛИТО) «СРЕДА», которые он и организовал в конце 19 века. Много имён известных писателей связано с этими занятиями. Но нас интересует, прежде всего, имя Ивана Сергеевича Шмелёва, посетившего впервые кружок в 1909 году. Вот что пишет сам Николай Дмитриевич в своей книге «РАССКАЗЫ ПИСАТЕЛЯ»: «На этих молодых «Средах» вспоминаются мне некоторые, особо заметные силы того времени, как… беллетристы В.Г. Лидин, Шмелёв…». А когда закрылось издательство «Знание» «Среда» тут же организовала в Москве «Книгоиздательство писателей». Его учредителями стали 14 человек, в том числе, в том числе, братья Бунины, Вересаев, Серафимович, Телешов и Шмелёв.
Находилось Книгоиздательство в Скатертном переулке, в доме №8/1.
г. Москва, Скатертный пер., дом 8/1, где находилось «Книгоиздательство писателей»
Вот здесь снова речь пойдёт о наших «СБЛИЖЕНИЯХ». Дело в том, что наша соседка по древнему таганскому дому, друг семьи, высокопоставленный работник Комитета по делам изобретений и открытий при Совете министров СССР, Екатерина Михайловна Куликова, в 1965 году, получила квартиру, по номером 10, именно в этом доме! Более подробно о Книгоиздательстве писателей можно прочитать ниже, в статье Лии Поповой, авторе книги «Шмелёв в Алуште» (стр. 13).
Екатерина Михайловна Куликова
А когда я готовил этот материал и перебирал папку с документами Е.М. Куликовой (кстати, её брат Андрей Михайлович работал в Долгопрудненском Физтехе; а сейчас там работает его сын Михаил), то обратил внимание на листок из «Численника», за 14 марта 1962 год (см. выше). Это, как раз, дата кончины Николая Дмитриевича Телешова! Лиcток оказался единственным. На обороте был записан чей-то адрес… А в записной книжке Е.М. Куликовой есть телефон Дмитрия Николаевича Симакова, деда игумена Рафаила Симакова (художника Сергея Симакова), моего племянника. А одно время Симаковы жили там же, где и И.С. Шмелёв – Старомонетный, 27.
Иван Сергеевич Шмелёв, как известно, родился в 1873 году, в год, когда Московским городским головой был Иван Артемьевич Лямин, известный благотворитель и общественный деятель. С Лямиными моя семья в родстве. Поддерживается связь с доктором Ляминым, Иваном Ивановичем. Родился он и живёт в Париже. Его родитель, талантливый композитор, автор духовной и светской музыки…
4 сентября 1997 года. Сокольники. Открытие мемориальной комнаты Ляминых. Слева направо: Владимир Андреевич
Телешов, Всеволод Михайлович Кузнецов, Всеволод Борисович Елагин, родственник Кузнецова В.М.
4 сентября 1997 года в Сокольниках (6-й Лучевой просек, 21), в бывшей усадьбе Ляминых была открыта Мемориальная комната. Среди присутствующих был и внук Н.Д. Телешова Владимир Андреевич. Иван Иванович, во время своих приездов в Россию, занимался, прежде всего, делами благотворительными, как скажем, по обустройству Троицкой церкви в подмосковной Яхроме… В один из его приездов я расспросил Лямина встречался ли он с Иваном Сергеевичем. Оказалось, встречался. И пригласил его однажды на вечер Духовной музыки, посвящённый творчеству отца, Ивана Семёновича Лямина, погибшего 25 августа 1944 года, в собственной квартире, от шальной пули. А что касается Сокольников, то и здесь, незримая связь – между именем великого писателя и страной Московией – родной для временных парижан. Дачи-то строили плотницкие бригады Сергея Ивановича Шмелёва!
А для Ивана сына Сергеева Его Земля – уже стала пухом!
И ЕСТЬ НА СВЕТЕ НАША ПАМЯТЬ…
Утраты боль, – способна ранить, –
До самой глубины души…
Но есть на свете, – наша память, –
Ты, лишь, её повороши,
И ты увидишь, – из могилы
Восстанет вдруг перед тобой, –
Нетленный образ, – дивный, милый, –
Душе и сердцу дорогой!
© Copyright: Всеволод Кузнецов
Рассказ В.М. Кузнецова о И.С. Шмелёве, опубликованный на нашем сайте: «Розовый свет далёкого…»
Переписка И.С. Шмелёва и О.А. Бредиус-Субботиной: «И.С. Шмелёв и О.А. Бредиус-Субботина. Роман в письмах в двух томах», том 1; «И.С. Шмелёв и О.А. Бредиус-Субботина. Роман в письмах в двух томах», том 2.
Последние письма из переписки И.С. Шмелёва и О.А. Бредиус-Субботиной
И. С. Шмелев — О.А. Бредиус-Субботиной
9.VI.1950 Париж
Продиктовано Иваном Сергеевичем Шмелевым
Дорогая моя
Ольга Александровна,
Я очень слаб и с трудом держу перо, все ждал, что сам напишу, а сил все нет.
Приветствую от всего сердца день Вашего Рождения. Пошли Вам Господь благоденствия и душевного мира.
О себе я пока не знаю, чем болен. Лечение д-ра Антуана от избытка uree дало отличные результаты: вместо 0,70 теперь 0,27. 12-го меня повезут к нему. У меня непонятная слабость. 3 месяца бронхит (?).
Временами, во время еды острый насморк и, главное, я все худею, но болей нет нигде.
Эти дни жары отняли все силы, 3 месяца нет аппетита, насилую себя, но яйцо съедаю охотно.
8 месяцев без воздуха.
Из своей норы, вот уже три дня, перешел в большую комнату. Нет сил даже думать. Если Антуан не укажет лечения, которое может помешать уехать на воздух, меня отвезут в тихое место (Мария Тарасовна). Я в тревоге, почему худею, я почти так же слаб, как в Esbly. Простите такое горькое письмо, желаю Вам здоровья и… здоровья. Все мои планы гаснут, я почти в отчаянии.
Нежно целую Вашу руку.
О, как мне скорбно!
Ваш всегда Ив. Шмелев
Привет маме. Помолитесь!
О. А. Бредиус-Субботина — И. С. Шмелеву
10.VI.50
Дорогой мой, родной Иван Сергеевич!
Я не знаю, что и думать о Вас, — целую вечность не имею ни строчки и не знаю, как Вы и что с Вами. Тревожусь очень, особенно после того, как и 9-го не имела Вашего привета. Пишу в расчете, что если Вам самому не до писем, то м. б. кто-нибудь черкнет мне хоть строку о Вас! Очень прошу! Должно быть, у Вас не бывает добрая Марья Тарасовна? Хотела сегодня послать телеграмму с оплаченным ответом, но не решилась тревожить Вас — телеграммы всегда сперва пугают, прежде чем их прочтешь. Голубчик, попросите кого-нибудь мне написать 2 слова. Но как мне это больно писать, исходя из предположения, что самому Вам писать почему-то трудно.
Если не получу ответа через неделю, то пошлю телеграмму Александру Николаевичу Меркулову. Но дома ли они летом?
О себе не знаю, что писать, — вся полна тревогой о Вас. Начала работу и надо много трудиться, но волнение о Вас не дает покойно работать. Свой день я не праздновала, и очень стремлюсь вообще от всего и всех отойти для работы. У нас тоже частенько недомогания. С операцией Арнольда еще не решено, — узнаем на будущей неделе. А сейчас он опять с бронхитом. У мамы тоже частенько болит то то, то другое. О себе ничего уж не говорю, — дойти до прежнего состояния, дооперационного все еще не удается. Главное — сердце. Меня уговаривают где-нибудь тут опять отдыхать, но я не могу и подумать о жизни вне домашних удобств, т.е. непринужденной жизни. Всюду надо как-то привыкать и применяться к обстановке, а на это у меня нет сил. Писать мне трудно, но хочу работать, надо работать. Время летит, а я ничего не сделала путного. Очень хочу покоя, тишины и уединения. Даже как-то снилось, что я всем своим знакомым написала «круговое» обращение с пояснением, что на визиты и чаепития не могу, не смею тратить время. А все так стремятся сюда. Еще ни разу не работала у себя в «хижине». Да еще открытие: бывшая девица грохнула машинку и спрятала ее, а теперь я ее нашла в совершенно разбитом виде. Не знаю, смогут ли починить. А здесь нет с русским шрифтом.
Читаю сейчас огромный труд И. Грабаря о Репине в 2-х больших томах с 300-ми еще никому неизвестных рисунков и с перепиской. Очень интересно. Вышли книги в 1949 г. в Москве и Ленинграде от Академии наук. Очень интересно, с дневником и записками Стасова и многих художников. Я очень люблю творчество Репина и с наслаждением читаю. Подарил мне эти тома Сережа, — они были единственным экземпляром в Голландии. Масса всего интересного узнаешь о великом художнике. Попутно и о других: Кустодиеве, Верещагине, Васнецове, Шаляпине, Щепкиной-Куперник, Крестовском, Чуковском и др. Даже о футуристах, к которым Р[епин] относился отрицательно. Много о Рембрандте, Веласкесе, Рубенсе, Тициане и Рафаэле, Эль-Греко, но более восторженно о Веласкесе. Франс Хальс «наш» тоже превозносится, а я его не выношу. Масса интересных мыслей.
11.VI. Кончаю сейчас, в 7 ч. утра. Встала рано и чтобы не будить никого, вылезла в окно, вошла со стороны двора в дом и поработала уже. Господь с Вами! Пишите, дорогой!
Обнимаю. О.
Всеволод Михайлович! Прочитала с интересом! Когда Вы рассказываете об этом, то на слух трудно разобраться, уловить что-то важное. А когда спокойно читаешь материал, то получаешь массу впечатлений. Особенно мне интересно было читать переписку И. С. Шмелёва и О. А. Бредиус. Сам слог письма и их нежное с переживаниями друг за друга отношение трогает сердце. Сейчас так не пишут. Очень жаль. В письмах иногда можно высказать то сокровенное, что вслух иногда не удаётся произнести. Спасибо!
Е.Р.
Согласна с Евгенией Рафаиловной: такой материал надо воспринимать в напечатанном формате, на слух в подобном «сплетении судеб» разобраться несведущему человеку очень трудно. Очень хочется иметь книгу со всеми статьями В.М.Кузнецова из последних публикаций. Мне особенно понравились фотографии, я люблю живые лица ушедшей эпохи, они о многом «говорят». Самая интересная для меня та, где есть Всеволод Михайлович — она приближает «те времена» к сегодняшнему дню. Спасибо автору, это в полном смысле слова публикация Мастера. Елена Борисова.
СЕРДЕЧНОЕ ВАМ СПАСИБО!
Согласна с откликами Елены и Евгении Рафаиловны!
И добавлю от себя — представьте, что я, когда получаю все материалы на размещение, на меня буквально обрушивается такой водопад истории, совпадений, переплетений судеб…
У меня, как говорится, «крышу сносит»!
А если учесть, что после этого я ещё начинаю сама искать информацию по сети, то получаю ещё дополнительный водопад!
Вообще, всё, что рассказывает Всеволод Михайлович реально оживляет историю нашего народа! Ведь мы лучше узнаём историю не из нагромождения дат и событий, согласно учебникам (порой, весьма скучным), а именно благодаря таким «увеличительным стёклам» — наложением, соприкосновением личной семейной истории и истории страны. Читаешь рассказы Всеволода Михайловича и примериваешь на себя — «а что мои предки в это время…?»
Безумно интересно! Спасибо Вам, Всеволод Михайлович!
С уважением,
Женя
И ВАМ, МИЛАЯ СВЕТЛАЯ ЖЕНЕЧКА — ЗА ВАШЕ ПОНИМАНИЕ И ВЕЛИКИЙ ТРУД!
Всеволод Михайлович, будем с нетерпением ждать Вашу книгу с фотографиями, документами, ссылками! Не побоюсь высокопарных слов, но это необходимо не только для Вашей семьи, но и для потомков земли русской. Пересечения судеб замысловаты, непостижимы, неожиданны. Мне, как и многим, интересно такое живое соприкосновение с историей.
Несколько лет назад, путешествуя по Сербии и оказавшись в Белграде, я при неожиданных обстоятельствах совершенно случайно столкнулась с человеком, ни разу не видевшим России, но русского происхождения (по отцовской линии) и, что самое главное, считающего себя таковым…
Когда началась революция, его отец учился в кадетском корпусе. В двадцатые годы он, вместе с Корниловым, вынужден был покинуть Россию, найдя приют в Сербии, как и двадцать тысяч других русских офицеров, поселившихся в этой стране. Впоследствии женился на местной девушке. Родившегося сына назвал Николаем, учил русскому языку, рассказывал о русской культуре, очень сильно тосковал по России и всегда говорил: «Помни, сынок, всегда: ты – русский!».
Встреча наша произошла в сумерках. Внешний облик пожилого мужчины и черты его лица, указывающие на благородное происхождение, хорошо угадывались, но без дополнительных деталей, которые можно было бы рассмотреть при дневном свете. Поэтому акцент в образе человека пришёлся на голос — его тембр, манеру говорить, стилистику и словарный запас. Одним словом — на речь! А говорил он хорошо, чисто и по-особенному. У меня сразу появилась ассоциация: нарядно одетая молодая дама выходит из кареты, запряжённой четвёркой грациозных лошадей, красивый офицер с золотыми эполетами галантно и учтиво подаёт ей руку… Потом подумала о Шмелёве, о похожести словарного запаса, но там я читала текст, а тут, передо мной — живое воплощение тогдашней эпохи, ведь язык моего знакомого практически сохранён в том виде, в котором был передан от отца! В определённом смысле в его речи законсервирована определённая эпоха, «остановлено время».
На другой день, вместе с туристической группой, побывала в Свято-Троицком храме — подворье Русской Православной Церкви, заложенном в 1924 году на Рождество Богородицы и освящённом в 1925 накануне сочельника. В этом храме покоятся останки русского военачальника барона Петра Врангеля. Храм строился русскими, наспех — торопились к наступающей Пасхе, а там, думали, вернутся на родину (торопливость эта проявилась в том, что церковь построили без фундамента, что обнаружилось в 90-е годы, когда во время бомбёжек пострадали многие дома Белграда, в том числе и храм). Иконы писали русские художники-эмигранты, вложившие в образа собственные переживания, тоску по отчизне и надежду на возвращение; они запечатлели в ликах святых культурно-исторические события начала 20-го века…
Обо всём этом я написала рассказ под названием «Янтарь». Публикация Всеволода Михайловича «Но есть на свете наша память…» тоже словно маленький кусочек застывший смолы, заключающий в себе сохранившуюся частичку ушедшего времени.
СПАСИБО, СЛАВНАЯ СВЕТЛАНА ЕВГЕНЬЕВНА, ЗА ЖИВОЙ, «ОДУШЕВЛЁННЫЙ» РАССКАЗ, ТЕМ БОЛЕЕ, ЧТО МОЯ РОДНЯ, В СОСТАВЕ НАШЕЙ БЕЛОЙ АРМИИ, ОКАЗАЛАСЬ В СЕРБИИ. ЗНАЮ — ПО ИМЕНАМ. И ДРУЖУ С ПОТОМКАМИ ВОЕННОГО МИНИСТРА АЛЕКСАНДРА ВАСИЛЬЕВИЧА КОЛЧАКА — МИХАИЛА ВАСИЛЬЕВИЧА ХАНЖИНА. В РУССКО-ЯПОНСКУЮ ВОЙНУ ПОД ЕГО НАЧАЛОМ БЫЛ РОДНОЙ БРАТ ДЕДА ДМИТРИЙ ПАВЛОВИЧ КУЗНЕЦОВ, ВРАЧ. А В МИРНОЕ ВРЕМЯ — ЗЕМСКИЙ ВРАЧ, ЯХРОМЫ, ДМИТРОВА, РОГАЧЁВА, ХОТЬКОВА…
Невероятно!
А я читая удивительные рассказы, удивительного человека- Всеволода Михайловича, благодарю те стечения обстоятельств промысла Божия, что свел меня с замечательными людьми, которых объединило наше Литературное объединение. Таких ярких рассказов и лиричных стихов я не встречала ни на одном поэтическом сайте, хотя наверное это потому, что всех авторов знаю лично. Наверное поэтому и воспринимается все ярче и интереснее!
Спасибо Всеволод Михайлович за незабываемые впечатления от Вашей прозы!
«Дивна дела Твоя, Господи. Вся премудростию сотворил еси…»
И ВАМ СЕРДЕЧНОЕ СПАСИБО, АЛЬБИНА ЮРЬЕВНА, ЗА ВАШУ ОЦЕНКУ И ЗА ВАШЕ ТВОРЧЕСТВО! ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, НА НАШЕМ САЙТЕ, КАК ОТРАЖЕНИИ РАБОТЫ ЛИТО «ЛАДОГА», РАДУЕТ ПУБЛИКАЦИЯ ЗРЕЛЫХ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ МАТЕРИАЛОВ. БЕЗУСЛОВНО, И ВАШИХ!
Всеволод Михайлович, сердечное Вам спасибо!
Какое раскидистое генеалогическое красивое сильное древо, недаром говорится: «каково древо, таков и плод»…
Всеволод Михайлович, всегда было интересно слушать Ваши рассказы о «удивительных переплетениях судеб», но чтение выстраивает картину более чётко, сочно, запоминающе.
Трогательна переписка И. С. Шмелёва и О. А. Бредиус, очень жаль, что эпистолярный жанр сейчас не в моде (скорее не в ритме жизни). Порой с лёгкой грустью вспоминаю те времена, когда с нетерпением ожидала почтальона с конвертом в руках. До сих пор в старой истёртой коробке из под обуви у меня хранится немного писем из прошлого…
Спасибо, что по Некому великому промыслу пути наши соединились и теперь Вы у нас есть. Быть может, спустя многие годы кто-то, перебирая личные архивы, найдёт некие связи и переплетения и напишет о нас объединённых творчеством и неординарным человеком, имя которому — ВСЕВОЛОД!
Многая Вам и благая лета на здравие Вам, а нам на радость от общения с интересной личностью и хорошим руководителем.
С Вашим приходом, словно от свежей струи, появились новые побеги, нас уже знают далеко за пределами города, страны. Мы благодарны за Ваш труд и готовы во всём помогать Вам, не ради наград, не ради славы, а ради уважения к Вам и к памяти Юрия Васильевича.
С огромным уважением, Галина М.
МИЛАЯ ГАЛИНА ВИКТОРОВНА, ГАЛЯ, ОЧЕНЬ ТРОНУТ ВАШИМ ВНИМАНИЕМ К МОЕЙ ПЕРСОНЕ! К МОЕМУ ТВОРЧЕСТВУ! ОСОБЕННО МНЕ ПРИЯТНО ВОСПРИНИМАТЬ ИСКРЕННИЕ СЕРДЕЧНЫЕ СЛОВА ОТ НАШИХ ТАЛАНТЛИВЫХ ЛАДОЖЦЕВ, — ОТ ВАС, ТАКЖЕ СТОЯЩЕЙ У ШТУРВАЛА НАШЕГО КОРАБЛЯ, И ОКАЗЫВАЮЩУЮ ВЗАИМНУЮ ПОМОЩЬ: ДОБРЫМИ СЛОВАМИ И ДЕЛАМИ! И ДА ХРАНИТ ВАС ГОСПОДЬ!
Всеволод Михайлович, любим Вас и ценим Ваш труд и Вас как личность!
Я сегодня имею возможность нет-нет, да заглянуть на наш сайт, от этого получаю радость и удовольствие.
Спасибо Вам, Всеволод Михайлович, за все!!!
Сердечно, Галина М.
И ВАМ СЕРДЕЧНОЕ СПАСИБО, ГАЛИНА ВИКТОРОВНА! ДОБРОГО ВАМ И ВАШИМ БЛИЗКИМ ЗДОРОВЬЯ! НОВЫХ ТВОРЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ!