(Отрывок из поэмы «РУБЕЖ»)
Всё чаще по ночам тревожат раны, –
Чем дальше мы уходим от войны.
Всё меньше остаётся ветеранов.
Всё больше у солдата седины.
Яснее мы с годами понимаем
Всю прелесть предрассветной тишины.
Всё чаще мы былое вспоминаем, –
Чем дальше мы уходим от войны…
Для ветерана главное, – забота –
О памяти святой, о молодых.
Его девиз – не отдых, а работа –
В строю, на рубежах передовых.
Нет человека, чтобы прожил даром.
Коль, человек участвовал в войне.
И, если ветеран бывает старым,
То только, лишь, с собой наедине…
Он вечно в окруженье молодёжи:
То школа ждёт его, то ждёт музей,
И по местам боёв проехать должен,
И пригласить домой к себе друзей…
А сколько у солдата переписки! –
Вот поздравляет старый генерал.
А там бойца зачислить надо в списки –
Его могилу школьник отыскал…
И, если вы услышать захотите
О ратных, боевых его делах, –
В нескромности солдата не вините –
На смерть он шёл! – за совесть, не за страх.
Но долг велит причислить к ветеранам
И тех, кто был на фронте трудовом.
И, если не тела, то души в ранах. –
Горька и эта повесть о былом…
И, кто из них, не ждал у военкома,
Не рвался, не просился на войну?!
Им отвечали формулой знакомой:
«А кто работать будет на страну?».
И, может быть, в лицо открыто смерти
Глядеть им было легче, а не ждать
Листка официального в конверте:
«Ваш муж…
Ваш сын»…
Чего ж тут не понять!..
Я вспомнил танк подбитый, у дороги,,
На рубеже смертельного огня.
А мы, мальцы, блаженно свесив ноги,
Колотим пяткой – как она – броня?
И ползаем по башне и по тракам,
Голышки, не стесняясь худобы,
Приканчивая палками, со смаком,
Чудовищные происки судьбы.
И яро кулачками молотили,
Под собственных костей, утробный хруст, –
Авансом, из эпохи зрелых чувств, –
За то, что наше детство раздавили…
…Всё чаще мы былое вспоминаем, –
Чем дальше мы уходим от войны.
Яснее мы с годами понимаем –
Всю прелесть предрассветной тишины…
Закрой глаза, – и запахи лесные
Тебя погрузят в сладостную дремь…
Земля моя, края мои Святые,
Пусть одарит вас солнцем новый день!
1968 год, Луговая
-
- Луговая, лето 1941 года
-
- Луговая, лето 1945 года
© Copyright: Всеволод Кузнецов
Обратила внимание на дату написания — всего 23 года прошло после войны, ещё живы те, кто непосредственно участвовал в боевых действиях и те, кто жил в ноябре-декабре 41 на Луговой.
Раритетные фотографии… Я так понимаю, что самый юный участник на снимках это Вы, Всеволод Михайлович?
Прекрасные стихи прекрасного поэта! С Днём рождения, Всеволод Михайлович! Долгих плодотворных лет Вам, здоровья и, конечно, — неугомонности!
Чтобы так написать, нужно все пропустить через собственную душу, судьбу…
СПАСИБО СЕРДЕЧНОЕ, МОИ ХОРОШИЕ, МОИ ТАЛАНТЛИВЫЕ! НА СНИМКАХ, СВЕТОЧКА: АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ КУЗНЕЦОВ (МОЙ ДЯДЮШКА), ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ И ВЕРА ВЛАДИМИРОВНА КУЗНЕЦОВЫ (ДЕДУШКА С БАБУШКОЙ). НУ, И Я, САМЫЙ ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ — 2 С ПОЛОВИНКОЙ. НА ДРУГОМ СНИМКЕ — ТОЖЕ МОЯ ЛИЧНОСТЬ И СОБАЧКА «ДЖИМКА» ( ПАПА ПРИВЁЗ ИЗ ГЕРМАНИИ,ВРОДЕ БЫ, ДАТСКОЙ ПОРОДЫ). ПРОЖИЛА 20 ЛЕТ. ОДНАЖДЫ РЕШИЛ ПРОГУЛЯТЬ В ШКОЛУ: КОГДА ГРЫЗЛА КОСТЬ ПОДСУНУЛ НОГУ. ХВАТАНУЛА. ПОШЁЛ В ПАСТЕРОВСКИЙ ПУНКТ. СКАЗАЛ, ЧТО КУСАНУЛА НЕИЗВЕСТНАЯ СОБАКА, НА УЛИЦЕ. «АХ, ТАК! — 30 УКОЛОВ!».СДЕЛАЛ ТОЛЬКО ДВА, И НЕ ПОШЁЛ… ТАК ЗА МНОЙ ПРИЕЗЖАЛИ НА МАШИНЕ.
Всеволод Михайлович, спасибо за патриотическую лирику!
С теплом души.