Бабушка. Проза А. Алой

(основано на реальных событиях)

Мы жили в сталинском доме, в большой квартире с высокими потолками. Комнат было всего три, хотя говорили, что раньше их было четыре. В просторной зале жила бабушка. В «библиотеке», как мы её называли, жила моя старшая сестра Лиза. Раньше «библиотека» была дедушкиным кабинетом и после него в комнате остался большой дубовый письменный стол, а также много книг, которые занимали всю левую стену, стоя в стеллажах до самого потолка. Я, мама и папа жили в маленькой комнате. Хоть там и могло показаться тесновато, но это была моя самая любимая и светлая комната в квартире. Окна выходили во дворик, у нас был балкон, на поручне которого всегда сидели птицы, весело чирикая в ожидании, когда я вынесу им хлебных крошек. По утрам всё озарялось радостным солнцем, комната казалась нарядной и торжественной. Этого солнца не было в другой части квартиры. Там всегда была тьма и сырость.
Мы жили хорошо. Правда, маме было тяжело, я видел это по её измученной внешности, усталым глазам. Конечно, я не помнил какой она была прежде, лет пятнадцать назад. Мне же всего тринадцать. Но папа говорит, что мама была очень жизнерадостной, ему даже казалось что она светится изнутри. А сейчас мама ухаживает за бабушкой и это подкосило её.
Бабушку, точнее, вторую жену моего дедушки, парализовало. Это случилось после смерти нашего дедушки. И, поскольку у бабушки не было родственников, она согласилась принять папу (сына дедушки) с его семьёй к себе в квартиру, взамен за уход. Моя мама из Очаково, а в Москве ни у мамы, ни у папы жилплощади не было. Приходилось ютиться по коммуналкам и общежитиям. А с больным ребенком на руках это всё обременительно. У моей сестры Лизы больные лёгкие, ей нужно тепло. Но в годы родительской юности в общежитии не то что тепла, порой и воды не было. Поэтому папа сразу же согласился переехать к бабушке в Москву. И я родился уже в этой квартире.
То, о чём я хочу рассказать началось, когда Лизка вышла замуж. Она закончила лингвистическое отделение МГУ, и в одной из своих поездок заграницу познакомилась с немцем, который тут же изъявил желание жениться на ней. Где-то год они встречались, писали письма, вместе путешествовали. Она приезжала знакомиться с его родителями в Дрезден, где Штефен родился и рос. А потом, Штефен и Лиза поженились. Свадьба была в городе Кёльн, Штефен трудится там в каком-то институте. Приезжали мы с папой, и были гости со стороны жениха. Наша мама не смогла поехать, т.к. ей нужно было ухаживать за бабушкой. Мне очень понравился Кёльн, хоть мы и пробыли там всего три дня. Но Лиза показала город, с его большой рекой, разными соборами, немецкой железной дорогой (Дойчебан), и конечно же Кёльнский собор. Я никогда раньше не видел таких больших храмов, не то что наши православные. Хотя, Лиза мне объясняла, что они очень разные, и в каждом своя прелесть. Но готические храмы мне понравились больше, потому что они такие огромные, и на них куча страшных горгулий.
После поездки в Кёльн родители решили, что переселят меня в бывшую Лизкину комнату. Поскольку мне нужна отдельная площадь, где бы я мог спокойно заниматься уроками. Комната Лизы примыкала к комнате бабушки. У этих двух комнат была одна общая стена (перегородка). Сначала, я очень обрадовался, т.к. всегда мечтал о своей собственной комнате, и, откровенно говоря, долго завидовал сестре. Но потом, мне стало грустно, ведь я ещё ни разу не проводил ночь один, без моих родителей, и мне стало не по себе. А ещё, это обозначало, что я больше никогда не увижу яркого солнца смотрящего в моё окно по утрам, да и до ванной с туалетом долго идти по нашим длинным тёмным коридорам, в которых никогда не горел свет по ночам.
Ещё, я вспомнил о бабушке, мимо комнаты которой мне придётся проходить каждый раз, когда ночью захочется в туалет. И тут я поймал себя на мысли, что никогда, на самом деле, не думал о ней (как о человеке, который действительно существует, и фигурирует в истории нашей семьи). Ею всегда занималась мама. Даже папа, не припомню, чтобы занимался бабушкой. Он, скорее, много времени проводил на работе. А я даже и не видел бабушку. Мама говорит, что что-то случилось в детстве, когда она меня, новорождённого, показывала бабушке. После этого я так ни разу не переступил порог бабушкиного зала.
Иногда, когда мама меняла бабушкину постель или мыла полы в зале, я мог видеть белую седую голову, старые морщинистые руки, которые напоминали какой-то скрюченный корень мандрагоры или что-то в этом роде, и слышал слабый хриплый голос. А фигура её, как и вся бабушка, напоминала мумию. Мама всегда отгоняла меня от двери, и не разрешала смотреть на бабушку. Да и бабушка ни кого из нас не звала к себе, даже Лиза с ней не общалась, ни в детстве, ни когда стала взрослой девушкой (хотя могла бы легко помочь маме по уходу).
Ну, вроде бы, страхи прошли, и я довольно хорошо расположился в моей новой комнате. Перед отъездом Лиза разрешила пользоваться её компьютером, и теперь я мог играть в те игры, о которых раньше и не мечтал с моим старым поддержанном компьютере. На радостях, я просидел до четырёх утра, и потом, замертво свалился на диван. Проспал до двенадцати дня. Мамы и папы дома не было. Вдруг, раздался странный звук в бабушкиной комнате. Оказывается, через общую перегородку между нашими комнатами, было довольно хорошо слышно всё что происходит в соседней комнате. Пока я ещё только открыл глаза и не поднимался с постели, поэтому подумал, что это мама моет полы или кормит бабушку. Но через две минуты хлопнула входная дверь, и застучали по паркету каблуки, звук которых свойственен только моей маме.
Ну, конечно, сегодня же суббота, а значит мама ездила на рынок! Чувство голода, которое до этого незаметно точило мой желудок, вовсю заиграло кислотными красками. Выбежав в коридор, встречая маму я спросил: «А есть что-нибудь вкусненькое!?» Ну и, конечно, когда мама увидела меня заспанного, не чистившего ещё зубы в полдень, она сильно рассердилась и стала ругать. Я постарался оправдаться тем что это на радостях от новой комнаты, что я так больше не буду… На первый раз мама меня простила и достала из сумки пакет с пирожными «картошка», моими любимыми!
У меня очень хорошая мама, она добрая, трудолюбивая, но только выглядит немного болезненной, худой, и почти не пользуется косметикой. Правда, бывает ещё хуже. Когда мама злится и злится как-то по особенному. Днями на ней нет лица и сама она, как чёрная туча. В эти дни с ней невозможно общаться и даже находиться рядом тяжело. Но тогда папа старается, т.е. старался, нас с Лизой отправить погулять или отпускал в гости к друзьям. Всё, чтобы мы поменьше видели маму в таком состоянии.
День прошел хорошо, но всё как-то суетливо, мне всё не терпелось сесть за компьютер и пройти на следующий уровень моей новой игры. Наконец, часов в одиннадцать вечера, когда все легли спать, я нажал заветную кнопочку пуска, и погрузился в мир эльфов и гоблинов. Но тут же почувствовал что готов заснуть прям на клавиатуре, видимо, сказалась прошлая бессонная ночь. Вообще, я всегда раньше соблюдал режим, никогда не ложился позднее одиннадцати и вставал в девять. Поэтому, сегодня вечером я выключил компьютер, погасил свет и как был, лёг спать.
Где-то около часа ночи меня разбудили какие-то звуки. Я проснулся, и стал вслушиваться. Сначала могло показаться, что это на лестничной клетке кто-то из соседей или лифт шумит. Но потом, стало очевидным, что звуки доносились из бабушкиной комнаты. Я приложил ухо к сене, но ни чего не услышал. Возможно, это из-за ковра, который висел над моим диваном. Потом, минут через десять, звуки повторились уже более настойчиво. Это напоминало звуки двигающейся мебели, и я вспомнил, что вчера утром слышал тоже самое. Но бабушка не может её двигать, бабушка парализована! Тогда, в голову пришла мысль о ворах. Нужно пойти посмотреть. Но я же никогда не ходил к бабушке в комнату и мама меня гнала оттуда. Что же делать? Надо пойти за родителями, сказать им. Ой, как не хочется идти через этот длинный тёмный коридор! А у меня даже фонарика нет. Ещё несколько минут прошли в таких раздумья, и всё же я решился пойти к родителям.
Аккуратно открыв дверь своей комнаты, я посмотрел нет ли света у бабушки. Это можно было увидеть через стеклянные витражи на створках, у всех дверей в квартире, кроме двери мамы и папа, были стеклянные оконца. Вот через них я и думал увидеть свет от воровских фонариков. Света не было, оконца залы были черны как уголь, а тишина в коридоре сдавила горло. Вдруг, звук повторился и я, как по углям, не помня себя от страха, побежал к родителям в самый конец коридора. Правда, вместо воровского разоблачения, сам наделал шуму, влетев ногой в металлическое ведро с половой тряпкой, которое мама оставила у двери ванной. На грохот выбежал папа, взъерошенная мама включила свет. Я стал рассказывать про воров, и что что-то неладное в комнате бабушки. Папа сам пошел посмотреть, но прежде чем успел войти в зал, его опередила мама и даже не дала отцу переступить порог залы. Не знаю почему, но меня впервые встревожило такое поведение матери, а главное, как спокойно к этому отнесся отец. Правда думать об этом было некогда, потому-что, выйдя из комнаты бабушки и не найдя там воров, мама принялась меня ругать с обещанием отобрать мой компьютер и оставить на месяц без сладкого, если еще раз повторятся эти полуночные шуточки. «Ты совсем распоясался!» — подытожила она.
Сложно представить в каком разбитом состоянии я пришел к себе в комнату. Но что интересно, в эту же ночь, спустя совсем немного времени после происшедшего, из комнаты бабушки раздался смешок. Который я отчетливо слышал через ковёр. И холод этого смешка, его ядовитость, меня напугали!
Утром я застал маму в её «недобром расположении духа» с «тёмным» лицом. Папа был на работе, и поэтому, некому было защищать меня. Мама ругалась и повторяла свои вчерашние угрозы о компьютере и сладком. Я старался быстрее доесть завтрак чтобы уйти из дома. В школе, все уроки «плавал», только и думал о ночном приключении, поведении отца и самое главное, об этом леденящем смешке. Что это? Может слуховая галлюцинация? Может я уснул и мне он приснился?
После шестого урока мы пошли к Димке из 7-го «В». Ему папаша купил новую компьютерную игру, и мы хотели все вместе поиграть, часок-другой. Да, Димкин отец работал в Московском Банке и зарабатывал много денег. Один компьютер Димки чего стоил! Не то, что мои родители. Нам иногда денег и на еду не хватало, а об играх можно было и не мечтать. Хотя, думаю, сейчас нам будет полегче, после того, как Лиза вышла замуж за этого немца.
Домой я вернулся вечером, поужинал, и пошел в свою новую комнату. Немного поиграл, а потом сел за уроки. На следующий день должна была быть контрольная по физике, и я очень переживал, т.к. мне нужно было закрыть две двойки по этому предмету. Сидел до десяти вечера, зубрил правила и пытался решать задачки. Ничего в голову не лезло! Да и как-то холодно было в комнате. Батареи ещё не включили на отопительный сезон, а окна были заклеены плохо, и поэтому от них сильно дуло. Пришлось идти к родителям, у них в комнате было потеплее, и заодно, чтобы развеяться, посмотреть телевизор. В одиннадцать, мама сказала, чтобы я шёл к себе обратно, уже пора спать.
Ночью мне приснился сон, что я сижу в классе физики и идёт контрольная, а Машка Сибилева не даёт мне списывать. Я поворачиваюсь к Антону, он говорит, что ещё не написал. Спрашиваю у Димки, что слева сидит — он тоже не решил. И тут наша учительница поворачивается и говорит: «Я тебя убью, гадёныш!» От неожиданности у меня пропал дар речи. А она всё идет ко мне, и что-то говорит. Потом протягивает руки, и я вижу, что они у неё, как руки бабушки, из «мандрагоры». Учительница начинает меня душить, и её лицо превращается в лицо бабушки. Седые волосы спадают на серую морщинистую кожу, губы ледяные что-то говорят, глаза белые, и очень злобные. Она душит всё сильней, мне становится страшно. И тут я осознаю, что это не сон!!! Что надо мной действительно стоит бабушка, которая душит меня. Я закричал что есть мочи! Ледяные руки ослабили хватку и я накрылся одеялом, продолжая кричать. Мне казалось, я кричал целую вечность. Пришли родители, включили свет. Я рассказал всё как было. Родители недоумённо переглядывались друг с другом. Мама предложила пойти посмотреть в комнату бабушки.
Через две минуты она вернулась, и я понял, что мне надеяться не на что. Мама сказала, что всё стоит на месте. Стулья, которыми бабушку отгораживали, чтобы она не упала с кровати, стоят на месте и даже одеяло подоткнуто под ноги бабушки так, как мама подоткнула его этим вечером. Бабушка спит. Папа пожал плечами глядя на меня, и выключив свет, вышел из комнаты. Всю оставшуюся часть ночи я не мог заснуть, меня трясло. Чтобы не было так страшно, включил настольную лампу. А потом, догадался заслонить двери старой швейной машинкой, что стояла обычно рядом с ними. До самого утра я только и делал что сидел и слушал. Но ни одного звука больше не донеслось из комнаты бабушки.
Контрольную по физике, конечно, завалил, поскольку проспал весь урок. Каким-то чудом, Мария Ивановна разрешила мне остаться после уроков и переписать физику с группой продлённого дня. Но на хорошую оценку надеяться не приходится, цифры так и плясали перед глазами и все формулы вылетели из головы. Я думал совсем о другом. А физические теоремы были закрыты туманом. А ведь, именно от результатов этой контрольной зависело купят мне родители новую компьютерную игру, как у Димки или нет.
Весь этот день и вечер, мама со мной не общалась, мы говорили только посредством папы. Когда отец пошел покурить на лестничную клетку, я вышел с ним. Я пытался убедить его в том, что это мне всё не приснилось! Что я постоянно слышу какие-то звуки из бабушкиной комнаты. Что я вчера точно видел бабушку, это не сон, и могу поклясться! Но папа как-то неловко кивал головой, и почти не смотрел мне в глаза. А потом, выкидывая окурок сигареты в банку с пеплом, сказал: «Мы с мамой думаем, что это всё из-за новой комнаты. Тебе непривычно спать одному, и твоё поведение — это всего лишь детские капризы. А касательно звуков, которые ты слышишь, это скорее всего соседи сверху. И давай, выброси эту ерунду из головы, и подумай лучше об учебе. Как у тебя с контрольной? Без хороших оценок ни о какой компьютерной игре и не мечтай!». Так он и закончил свою речь. А я остался один на лестничной площадке, между слезами застрявшими где-то в горле, и ощущением своего сумасшествия. Быть может, мне всё показалось? И звуки, и бабушка. Может, я просто боюсь спать в новой комнате, к тому же один?
Эта ночь прошла нормально и все тревоги, как рукой сняло. Только вот, в школе я узнал что за контрольную по физике у меня «пара». Домой идти резко расхотелось. И поэтому, до глубокой темноты я шлялся с мальчишками раскатывая ледяные дорожки на замерзших лужах. Красная надпись в дневнике : «Родителей в школу» жгла через рюкзак. В восемь вечера, тихонько просачиваясь в квартиру, не включая свет, я хотел незаметно шмыгнуть в комнату. Не удалось. Меня встретил папа. Я очень хотел чтобы папа не показывал дневник маме и сам сходил в школу, но у папы на этот счёт были свои планы… ну, и, конечно, он как всегда не мог, потому-что работал. Реакция мамы была на дневник предсказуемой. Мои уши горели как новогодняя звезда на ёлке. В общем, лёг спать без ужина.
Но сон не шёл. И поэтому успел передумать в своей голове много вещей. Главным образом, думал о Лизе. О том, как мне её не хватает. И что всегда раньше она защищала и жалела меня, была как вторая мама, когда наша мама «выходила из строя». А сейчас… где Лиза? Лиза далеко. А я тут… один совсем. И все меня считают сумасшедшим. Сумасшедшим двоечником и неудачником!
Жизнь казалась — хуже некуда. Слёзы наворачивались на глаза. Но я же мужчина, поэтому ни одной слезинке пророниться не дал. А вместо этого решил сесть и поиграть в компьютер. Эх, вздыхая попутно, что не видать мне новой заветной игры, как своих ушей.
Круша направо и налево зомби и вампиров, внутренне я всё же логически пытался обдумать что происходит, какова проблема и как её можно решить. Определённо, всё началось со странных звуков, о которых родители не хотели и слышать. Ну хорошо, значит я не буду говорить об этом. Всё равно, я и сам не нашёл ни каких доказательств что это было на самом деле. Бред, действительно, старая парализованная бабушка, вдруг встала и стала ходить… ага, и именно за мной (пух, и на мониторе взорвался очередной зомбяк). Глупо всё это, глупо. А физику можно подтянуть. Попрошу кого-нибудь из одноклассников помочь. Да и на игре — мир клином не сошелся. Главное, чтобы мама перестала на меня сердиться. В общем, отставить панику, нужно думать конструктивно.
Кстати, о конструктивности. Как бы то ни было, душа моя чувствовала себя не на месте и тревога до конца не отступала. Идея со швейной машинкой оказалась отличной и я снова забаррикадировал свою дверь. Поэтому, очень скоро заснул крепким сном без сновидений. Но в середине ночи раздался оглушительный звук дребезжащего стекла и я проснулся так, что подскочил на кровати. Спросонья мне подумалось что это может мама или папа хотели что-то в моей комнате и не смогли войти. А затем услышал тихие, но уверенные шаги отходящие от моей комнаты, скрипнула дверь… но не родительская, а бабушкина дверь залы!
Я включил настольную лампу, и еле слышно подошёл к швейной машинке. Она была чуть отодвинута, и в двери виднелась щель в десять сантиметров. Кто-то обладал большой силой, если смог сдвинуть эту махину в семьдесят, а то и в восемьдесят килограмм веса, да ещё и против движения колёс! Колёса у машинки ездили только в одну сторону. С трудом, но её я мог двигать от угла, вдоль стены, до двери. А чтобы перекатить её в центр комнаты, машинку сначала нужно было развернуть. В общем, никто не мог сдвинуть так просто машинку толкая её запертой дверью. Внутри всё похолодело.
Идти к родителям было бесполезно, они мне не поверят, да ещё поругают за поцарапанный паркет. Теперь эта история с мистикой в квартире — моя проблема, и только моя. Хотя, что в таких случаях делают люди, даже не представлял. Попытки что-то решить сейчас, ночью, привели к тому, что я просто сидя заснул у двери.
Утром, не позавтракав, сразу пошёл в школу. Маму и папу не видел, да и не очень-то хотел. У меня были накопленные карманный деньги, на них я и решил посуществовать какое-то время. Купив в киоске шоколад и питьевой йогурт, я отлично заправился. День в школе прошёл весело, с двух последних уроков физкультуры мы сбежали, и пошли снова к Димке домой. Через пару недель у Димки должно было быть день рожденья, и отец накупил ему кучу компьютерных игр. Между делом я проговорился о том, что очень хочу ту самую игру, и что мне не видать её, если не исправлю физику. Димка взял и подарил её мне. Я обалдел! Сказал, что он прошёл эту игру столько раз, что она ему надоела. Тем более, папа обещал ему новую версию на день рождения. За последнее время, это был самый счастливый день в моей жизни!
Даже не поблагодарив друга как следует, язык будто присох к нёбу, я побежал домой не помня ни о чём, думая только о заветной, долгожданной игре. Мне так хотелось пройти её самому и найти все «пасхалки».
Покидав кое-как рюкзак и ботинки в прихожей, влетел в комнату и не помыв рук, уселся за компьютер. Но, не успев нажать кнопку «пуск», услышал как стучат в дверь моей комнаты. Вошли родители. По лицу отца сразу стало ясно что речь о чём-то очень серьёзном, а на маму даже побоялся взглянуть. Меня наругали так, как никогда до этого не ругали. Мама сказала, что я нанёс ей последний удар, и что так больше продолжаться не может, что они не для того растили сына и воспитывали его честным человеком. Как я уже понял после, из комнаты бабушки пропали золотые наручные часы, и что сделать этого никто не мог, кроме меня. А когда я от удивления обронил видео-игру, которую все это время прятал за спиной, лица родителей вытянулись и посерели. Всё, с моей стороны оправдываться было бесполезно, мама с папой вынесли один единственный приговор — я украл часы чтобы купить видео-игру, о которой столько трубил и которую не получил бы иначе, т.к. скатился до двоек по физике. Что мне игру подарил Димка, никто и слушать не хотел. И уж тем более, никто не собирался звонить Димке и спрашивать, так ли это. Разговор продолжался ещё какое-то время, но вскоре закончился тем что мама влепила мне пощёчину, «отрезав» — вор! Это слово было больнее пощёчины в тысячу раз. Мама считала меня худшим человеком на земле. Щека ещё долго горела и не только от удара, но и от моих горячих слёз. А по поводу того, что я обвинял в пропаже часов больную парализованную бабушку, мама заявила, что если ещё раз услышит такое, то я стану жить на улице. Потому что жить с лгуном под одной крышей она не собирается. Всё!
Игру, конечно, отобрали. Но меня это вообще сейчас не волновало. Папа уныло выдернул все провода из компьютера, скрутил их в комок и ушёл. Я остался один в пустой полутёмной комнате. Жуткая тоска и какая-то кислота разъедали мою душу. Плакать больше не хотелось. Хотелось понять, что такое происходит? Правда, вместо мыслей я стал смотреть в окно, как в сине-розовом небе кружат фиолетовые снежинки. Как голуби скользят на лепных подоконниках дома напротив. Потом мой взгляд стал блуждать по книжным полкам. Книги такие, книги сякие, фотография прадеда в кепке с блестящим козырьком, миниатюрная скульптура Дон Кихота, одеколон «Олимпийский мишка», море пыли и сплошные учебники по физике. Затем, на автомате, подошел к письменному столу, раскопал Лизкины фотоальбомы в ящике справа. На фотографиях Лиза и её подруги — ничего интересного. В потайном отделении сзади стола, о котором я знал с детства, взял дедушкины письма и открытки перевязанные лентой. Тут можно было много интересного прочесть про послевоенные годы, но мне сейчас этого не хотелось.
И так, лазая то в одном, то в другом ящике, случайно обнаружил дедушкин дневник. Который он надёжно приклеил бумажными лентами к столешнице стола изнутри. Вот это находка! Может быть этот дневник прольёт свет на то что происходит в этом доме? Может в прошлом я найду ответ на то, что мучает меня сейчас?
Почерк у дедушки был ровный и красивый, читать было легко. Сначала речь шла о его поездках с лекциями (он был профессором физико-математических наук). Потом про то, как дедушка был на Кавказе. Рыбалка, встреча с однополчанами… Встреча второй жены.
Мама постучала в дверь:
— Мы с папой уходим, нас пригласили на юбилей. Квартиру закроем, ключи заберём с собой, чтобы ты ничего не «выкинул». Сиди в комнате.
Хлопнула входная дверь, забренчали ключи в скважине и всё стихло, за окном была тьма. Я продолжил чтение.
Дедушка пишет что характер у бабушки был тяжелый. Постепенно она выжила его из их общей комнаты и он стал спать в кабинете. Примерно тогда и начались боли в животе, слабость и дурные сны. Лишь изредка, в поездках заграницу или на домашних приёмах, её настроение улучшалось, тогда и дедушка чувствовал себя хорошо. Боли отступали, он мог спокойно пообщаться с друзьями и даже поесть. Но друзья уходили и боли возвращались, а с ними и тревожные сны. Ему снилась его новая жена шептала что-то над ним, от её рук и волос исходил сладковато-тошнотворный аромат. Дедушка пишет, что ему стало казаться что запах из сна перешел в реальность. Вещи и стены квартиры пахнут этим ароматом.
Врачи провели диагностику и удалили поджелудочную железу. Несколько недель дед провел в подмосковном санатории и почувствовал что практически здоров. Но вернувшись домой ему стало хуже. Особенно после того как он стал пить лечебный отвар, который готовила бабушка. Он наотрез отказался его пить и тогда случилось худшее. Всегда точный, математический мозг деда стал его подводить. Простейшая задачка по физике стала неподъемной ношей. О работе в институте можно было забыть. А с этим ушёл и основной денежный доход семьи. Бабушка превратилась в фурию, которая клевала деда по каждым мелочам. И боли в желудке вернулись. Слабость, головокружения стали обычными спутниками (я заметил что и почерк в этих местах еле понятный, строчки плывут куда-то вниз, бедный дедушка!)
На мгновенье мне стало страшно. Я отложил дневник и прислушался. Ничего. Гробовая тишина. Может быть так, что деду это всё показалось? Что на него болезнь повлияла. Может у нас в доме радиоактивные стены и мне тоже что-то кажется. Ведь жили мы с бабушкой столько лет и ничего не было. И сестра мне ничего не говорила, а жила она в этой самой комнате. Я стал читать дальше.
Дальше слова путались и сложно было что-то разобрать. Но одно слово, четко и с усилием вдавлено в тетрадь — «ведьма»! Дед пишет о том, как ночью, когда боли отпустили, он вышел из своей комнаты и пошёл к комнате бабушки. Его разбудил снова этот сладкий аромат, а доносился он откуда-то оттуда. В замочную скважину, к своему удивлению, он увидел бабушку в странной балахонистой рубахе, с растрёпанными волосами, шепчущей что-то у зеркала. Вместо духов и косметики на туалетном столике перед ней стояли странные флаконы и нож.
Дочитывая эти последние слова, я почувствовал как волосы шевелятся на моём затылке и гусиная кожа покрывает всё тело. Скрипнул паркет. Я обернулся. За дверью комнаты слышалось чьё-то хриплое дыхание, исходившее от кого-то, чей силуэт белел за витражными стеклами.
— Так это ты убила моего дедушку!?!
— Ах-ха-ха, жалкий мальчишка!
— Ты, старая, отвратительная… — дыхание мое перехватило от волнения и презрения — нехорошая женщина!
— Ха-ха-ха, я и тебя убью, и всю твою семью, я вас всех изживу! Что, думали квартиру заполучить!? Не выйдет! Вы — горстка никчемных пресмыкающихся! Твоя мать уже на себя не похожа, это я постаралась выпить всю её жизнь и молодость. «Бедненькая старушка, о которой нужно заботиться» — думает она, а я — живее всех живых, и здоровее всех вас. Я повеселюсь над вашими судьбами, и плюну на ваши могилы. Извела твоего деда, и тебя изведу, и детей твоих, и внуков! Все будете страдать!
Мне нечего было сказать. Нет, не страх обуял меня, нечто другое. Скорее нечто, похожее на то, когда ребенок впервые осознаёт несовершенство мира, когда, например, ему говорят, что Деда Мороза не существует, а все подарки приносят родители, что нет ни какой сказки.
За дверью раздался заливистый смех мерзкой старухи.
— Ха-ха-ха! Ловко я придумала с часами? …Ах-ха-ха! А какое было у тебя лицо, когда ты проснулся и увидел что я тебя душу. Ха-ха-ха, и это ещё только начало! У меня есть кое-что для твоей матери, и я подмешиваю это ей в еду. А Лизка твоя, никогда не будет иметь детей, и немец этот её бросит скоро, и она приползёт сюда, чтобы ухаживать за мной, как и твоя жалкая мать, которая ничего в жизни иметь не будет. Вот и сестра твоя будет видеть только меня парализованную и мои испачканные простыни. Ах-ха-ха-ха-ха…
Я не выдержал, и открыл дверь.
Это было самое злобное, самое отвратительное лицо, которое я когда либо видел. Она не была похожа на ту молодую красавицу, которая взирала с жёлтой фотокарточки шестидесятых годов. Это была мерзкая, вся испещрённая морщинами маска, с большими, полными ненависти ко всему миру, глазами и бесцветными, искорежёнными в недовольную гримасу узкими губами. Я застыл. Желание что-либо ей сказать мгновенно оставило меня. Всё что я хотел — отвернуться. Но у меня не было на это сил, будто я окаменел. Просто стоял и смотрел, на это низкое мерзкое создание.
В эту минуту, за входной дверью послышался звук, говорящий что лифт приехал на этаж, и я услышал голоса родителей. Надежда промелькнула где-то внутри. Вот-вот, доказательство, что я говорил правду, и все те ужасы, что случились со мной, случились на самом деле, предстанет перед глазами мамы и папы! Но эта ведьма, будто читая мои мысли сказала:
— Тебе никто не поверит.
Когда ключ повернулся в скважине входной двери дважды, бабка уже скрылась за стеклянными дверями зала. А я остался, как есть.

Послесловие.
Через несколько месяцев бабушка умерла. А через полгода, в сентябре, Лиза родила своего первенца Михеля (что по нашему значит — Миша). Очень крепкий красивый малыш.
Мама выкинула всю старую мебель из залы и сделала там свою студию. Теперь она занимается тем, о чём давно мечтала: рисует, берет уроки игры на гитаре по Интернету, шьёт бальные наряды для кружка исторических танцев. Мама счастлива, а я тем более!
А относительно всей этой истории, что я мог бы получить сильную психологическую травму пережив такое в одиночку, скажу вот что: я понял, что в итоге каждый получает по заслугам и нет ни чего в мире тайного что не сделалось бы явным. Ведь разбирая мебель родители за стенкой обнаружили потайную «комнату». Вход в неё был через фанерный задник вещевого шкафа — за ним было буквально пол метра свободного пространства до стены. И в этом тайнике они нашли якобы украденные мною часы, а ещё кучу всего ценного, вроде золотого советского портсигара с барельефом Кремля и рубиновыми звездами… Мама с папой всё поняли и попросили у меня прощения. А я и не стал ворошить прошлое, вспоминать как именно это было и что они тогда мне не поверили. История с бабушкой уже былое. А кому интересна правда, прочтут эту запись которой я дополнил дедушкин дневник и спрятал в тот же тайник где он хранился до этого.

© Copyright: Алая Агата