Литературные имена. Г.Р. Державин, А.С. Пушкин. Проза Л. Литвиновой

Каждый из нас отдаёт предпочтение тем или иным авторам в литературе. И это понятно, так как мы пришли в этот мир все разные, со своими взглядами, чувствами, мыслями и видением мира в целом и частном. Неизменным остаётся наше отношение к классикам литературы мирового значения, которым мы ежегодно отдаём дань памяти. Таковым, несомненно, является имя Александра Сергеевича Пушкина, родоначальника русского литературного языка и основоположника русского реалистического направления в литературе.
Не было ни одного поколения писателей и простых людей, которые не задумывались бы о судьбе поэта, о трагической его кончине, почему родина не защитила своего сына, пророка, гения. Но в то же время понимаем, что во всём происходящем на этом свете заложен великий божий промысел. А мы вновь и вновь листаем страницы жизни и страницы творчества А.С. Пушкина. Его гений вырос на плодотворной почве, на высоких примерах предшественников и учителей. Среди всей плеяды предшественников не только выделяется, но и сродни библейской теме Сретенья – встрече старого и нового, имя Гаврилы Романовича Державина. На литературной ниве произошла знаковая встреча русского поэта Г.Р. Державина, поэта уходящей эпохи Просвещения и юного лицеиста Александра Пушкина, открывающего своим творчеством новую эпоху в литературе.
Вспомним, друзья, как написал сам поэт об этой встрече:
ДЕРЖАВИН¹
Державина видел я только однажды в жизни, но никогда того не забуду. Это было в 1815 году, на публичном экзамене в Лицее. Как узнали мы, что Державин будет к нам, все мы взволновались. Дельвиг вышел на лестницу, чтоб дождаться его и поцеловать ему руку, руку, написавшую «Водопад». Державин приехал. Он вошел в сени, и Дельвиг услышал, как он спросил у швейцара: где, братец, здесь нужник? Этот прозаический вопрос разочаровал Дельвига, который отменил свое намерение и возвратился в залу. Дельвиг это рассказывал мне с удивительным простодушием и веселостию. Державин был очень стар. Он был в мундире и в плисовых сапогах. Экзамен наш очень его утомил. Он сидел, подперши голову рукою. Лицо его было бессмысленно, глаза мутны, губы отвислы: портрет его (где представлен он в колпаке и халате) очень похож. Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен в русской словесности. Тут он оживился, глаза заблистали; он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутно хвалили его стихи. Он слушал с живостию необыкновенной. Наконец вызвали меня. Я прочел мои «Воспоминания в Царском Селе», стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом…
Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, куда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, и хотел меня обнять… Меня искали, но не нашли…

Гавриил Романович Державин ни в каких документах не отмечал свою литературную деятельность, самыми значимыми вехами своей биографии он считал служебные достижения перед Отечеством. Потомок выходцев из Золотой Орды, он десять лет служил простым солдатом, потом ему присвоили офицерское звание поручика, был действительным тайным советником и наконец генерал-прокурором Сената и Министром юстиции Российской империи. Он слыл честным и неподкупным, из-за этих своих качеств характера часто против него плелись разного рода заговоры. Ему было свойственно милосердие, так во время войны России против Османской империи он закупал голодающим солдатам хлеб на свои личные средства. В своём автобиографическом стихотворении «Признание» он писал:

«Не умел я притворяться,
На святого походить,
Важным саном надуваться
И философа брать вид:
Я любил чистосердечье,
Думал нравиться лишь им,
Ум и сердце человечье
Были гением моим.»

Гавриил Романович был основателем первого литературного общества «Беседа любителей русского слова» и принимал участие в создании первого в истории толкового словаря русского языка. Он ревностно служил Отечеству и принимал участие в подавлении восстания Емельяна Пугачёва. Именно его тетради с записями об этой операции изучал Александр Сергеевич Пушкин при написании «Истории Пугачёвского бунта» и «Капитанской дочки».
Державин дважды был женат, но своих детей не имел, а воспитывал четверых детей своего умершего друга и пятерых осиротевшей родственницы. С благоговением относился к изобразительному искусству и имел небольшую коллекцию гравюр и картин. Его же поэзию современники назвали «живописной», т.к. она была удивительно образной. В своём творчестве автор ценил личность и нравственность. Предлагаю вниманию читателей стихотворение Гавриила Державина «Пламиде»:

Не сожигай меня, Пламида,
Ты тихим голубым огнем
Очей твоих; от их я вида
Не защищусь теперь ничем.

Хоть был бы я царём вселенной,
Иль самым строгим мудрецом, –
Приятностью, красой сраженный,
Твоим был узником, рабом.

Всё: мудрость, скипетр, державу
Я отдал бы любви в залог,
Принёс тебе на жертву славу,
И у твоих бы умер ног.

Но, слышу, просишь ты, Пламида,
В задаток несколько рублей:
Гнушаюсь я торговли вида,
Погас огонь в душе моей.
1770

¹ Запись относится к концу 1835 г.. Она находится в пачке «Table-talk», но, по-видимому, представляет собой выписку из «Записок», которые вел Пушкин и которые уничтожил после событий 14 декабря 1825 г. О чтении на лицейском экзамене стихотворения «Воспоминания в Царском Селе» см. во второй строфе VIII главы «Евгения Онегина».
Пушкин А.С. Державин // Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 10т. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977—1979.
Т.8. Автобиографическая и историческая проза. История Пугачева. Записки Моро де Бразе. — 1978 — С. 48.

Ссылки:
http://pushkin-lit.ru/pushkin/text/zametki/derzhavin.htm
https://faktrus.ru

© Copyright: Лариса Литвинова