Геночка крепко держал меня за руку и показывал в ямку уже заросшую травой: «Это противотанковая мина, не трогай, а то взорвётся и убьёт…» Эта мина была круглая, серая и блестящая с колечком, на котором была красная узенькая ленточка. Вот хорошо бы взять эту ленточку и сделать бантик… И мина эта похожа на игрушку, совсем не страшная, как говорит Геночка.
У него было два друга: Володя Зинин и Шурка Крающкин. Шурка жил напротив, и они, высунув головы в форточки, перекрикивались. Геночка что-то сочинял про Гитлера… Он был маминой гордостью и подавал большие надежды. Осенью должен был идти в школу. Я была его «хвостиком» — ходила за ним буквально по пятам и гордилась, что у меня такой брат, хотя он был старше меня всего на три года.
В посёлке почти ни у кого не было отцов — все были на фронте. В основном все жили с мамами. Был ещё друг Саша — он жил с бабушкой, дедушкой и маленьким братиком. Мама не разрешала Геночке дружить с Сашей. Он тайно добывал порох и как-то говорил Геночке, что у него на чердаке спрятано три мешка пороху, и он собирается ту мину, что лежит в недостроенном блочном доме тоже разобрать и достать порох. Все мальчишки ходили за ним следом и смотрели на него с восхищением. Он предложил Геночке посмотреть, как он будет добывать порох, а остальных мальчиков прогнать.
В этот день маме надо было ехать в Москву. Она встала рано и долго стояла у Геночкиной кровати. Потом перекрестила его и, вздохнув, сказала: «На всё господня воля…». Пришла бабушка и велела Геночке никуда не уходить, так как позже они пойдут в лес за пеньками. А он попил козьего молока и, сказав, что быстро вернётся, убежал.
Я сидела на террасе и смотрела в окно. Вдруг раздался сильный взрыв, задрожали стёкла, потемнело, а сверху посыпался дождь из шлака. Бабушка велела мне запереть дверь на крючок, а сама поспешила к недостроенному дому. Через некоторое время пришла Паукова бабушка и взяла Геночкино одеяло. Мы с младшей сестрёнкой вышли к калитке. Мимо нас пронесли на одеяле Геночку и мне было видно только его ногу. Я смотрела на неё и всё хотелось крикнуть: «Вот не слушался маму — дружил с этим мальчиком!» А вчером я видела, как бабушка стояла на коленях перед мамой и плакала, что не сберегла Геночку.
Похоронили его на Ваганьковском кладбище. Маму все уговаривали, чтобы она не плакала… А я, сидя у могилки, сказала, что теперь за меня некому будет заступиться…
После случившегося мама сильно изменилась. Она нас с сестрёнкой запирала дома на весь день, а сама куда-то уходила. Она уходила в лес от людей и там вся предавалась горю — некоторые соседи видели её. Потом они стали говорить, что мама скоро умрёт.
Она радовалась нищим и отдавала им всё — особенно свои наряды, а сама нашла телогрейку и ходила всё время в ней. Потом она заболела дизентерией и этому очень обрадовалась, говоря, что скоро будет с Геночкой. На бабушкины уговоры лечиться она не реагировала. И вот, когда болезнь достигла почти последней стадии, она вышла из дома… по надобности. Вдруг она увидела, что стало очень светло — светлее, чем днём. Потом с неба спустилась лестница, а на ней — Богородица с ребёнком на руках. «Вот смотри, в чьих руках твой ребёнок!» — сказала она и напомнила о двух других детях. Потом опять стало темно. Кругом был навоз и грязь… после этого света и благодати…
Мама встала, зашла в дом и сделал щёлок¹ из золы. Вскоре она вылечилась и больше не оставляла нас одних, а всегда брала с собой. Каждое воскресенье мы ездили на кладбище, а потом шли в зоопарк. Вещи она больше не раздавала, а перешивала для нас. Мы с сестрой всегда были одеты, как близнецы и подстригала она нас одинаково.
Для меня она потом была не только мамой, а подругой. О том своём видении она рассказала только близким, но все решили, что от сильного горя и болезни у неё была галюцинация. А мне, пятелетней, этот её рассказ глубоко запал в душу. Прошло много лет, но я и сейчас убеждена, что это было в действительности.
¹ Щёлок — водный настой древесной золы. Использовался в народной медицине для лечения от дизентерии.
© Copyright: Людмила Белова