ПЕТРОВ ЮРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
(07.01.1926 – 18.06.2011)
Награды: Знак «Жителю блокадного Ленинграда», памятная медаль «В честь 60-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады», медаль «В память 300-летия Санкт-Петербурга»; медаль «Ветеран вооружённых сил СССР», две медали «За безупречную службу», медали к юбилейным датам Вооружённых сил СССР и Победы над Германией; Знак «За заслуги перед городом Лобня», Знак «Почётный гражданин города Лобня Московской области».
Юрий Петров – блокадник, поэт, член Союза писателей России, родился 7 января 1926 года в Ярославской области, в деревне Климово, Мышкинского района, подростком пережил Ленинградскую блокаду, окончил Ленинградский электротехнический институт связи им. Бонч-Бруевича. 25 лет прослужил в кадрах Советской Армии.
В 1996 году стал инициатором создания в г. Лобня литобъединения «Ладога» и руководил им до 2011 года. Юрий Петров стал составителем восьми коллективных поэтических сборников «Чайки над Лобней», выпустил семь авторских сборников стихов. Одна из главных тем его стихов – это тема Войны и Блокады Ленинграда. Юрий Петров — лауреат многих литературных премий, награждён «Золотой Есенинской медалью», знаком «Золотое перо Московии» и другими литературными медалями.
В 2012 году Ю.В. Петров стал победителем (1-я премия в номинации «Литературное творчество») конкурса в Международной Премии «Филантроп» за книгу стихов «Русь моя, родина». Юрий Петров – Почётный гражданин города Лобня. На доме, где проживал Ю.В. Петров, установлена памятная Доска.
Из воспоминаний Юрия Васильевича Петрова
БЛОКАДНОЕ ДЕТСТВО
В тридцатых годах семья Петровых переехала в посёлок Невдубстрой Ленинградской области. Жили в деревянном бараке до самой войны. В школе Юрий учился хорошо, занимался спортом, отлично плавал. Из школьных дисциплин любил физику и литературу. Любил ходить в кино, в парк.
Началась война. Немцы подошли к Ленинграду. На посёлок, в связи с тем, что в нём находилась 8-я ГЭС, которая обеспечивала электроэнергией значительную часть Ленинграда, начались налёты немецких самолётов. Люди рыли укрытия возле своих бараков и прятались там во время авианалётов. Из укрытий можно было видеть, как фашистские самолёты на бреющем полёте сначала стреляли по электростанции, а затем, набрав высоту, бомбили. В кабинах низколетящих «мессеров» отлично просматривались зловещие лица, в шлемах, немецких стервятников. Немцы подходили к посёлку всё ближе и ближе. Отец решил увести семью в Ленинград, где жили родственники. В июле переезд состоялся, дом находился на Владимирском проспекте.
8 сентября 1941 года началась блокада Ленинграда. В этот день фашисты ворвались в Шлиссельбург и замкнули кольцо вокруг Ленинграда по суше. И в этот день был первый массированный налёт на Ленинград. Были сожжены Бадаевские продовольственные склады. Начались систематические бомбёжки и обстрелы города из дальнобойных орудий. Разрушались дома, памятники культуры, важнейшие коммуникации. Гибли люди. Запасы продовольствия уменьшались с каждым днём. Ввозить их с «большой земли» было практически невозможно. Была введена карточная система. Начался голод. Подростков, которые выглядели покрепче, обучили борьбе с зажигательными бомбами, которые падали на чердаки или крыши домов. Их сбрасывали оттуда железными клещами или, подхватив ими, опускали в бочку с водой, которые были на чердаках, иногда закапывали их в песок, также находившийся на чердаке. Можно было слышать, как барабанили по крыше осколки наших, рвавшихся зенитных снарядов, которыми стреляли батареи ПВО, защищая небо Ленинграда от прорвавшихся немецких самолётов. Бывали ночи, когда по тревоге приходилось спускаться в бомбоубежище до десяти раз и более, пережидая там страшные разрывы тяжёлых фугасных бомб. Лютая зима 1941-1942 года – самое тяжёлое и смертоносное время за весь период ленинградской блокады. Нет тепла, нет света, нет воды, не работает канализация. Ежедневные обстрелы и бомбёжки. И всего 125 граммов хлеба в сутки иждивенцам, служащим и детям до 12 лет. Такое мог выдержать только ленинградец.
Весна 1942 года. Облегчение ленинградцам: солнце, на улице и в домах теплее. В парках и скверах появляется зелень, которую можно употреблять в пищу. С декабря немного увеличили хлебный паёк, но дистрофия коварна и люди, истощённые до предела, продолжают умирать. Оживилась эвакуация по «дороге жизни» — по Ладожскому озеру, которое очистилось ото льда. Отец решил наибольшую часть семьи эвакуировать в Ярославскую область, к своей сестре. Юрию в то время исполнилось шестнадцать лет. Высокий рост не соответствовал телу, скорее оно было похоже на скелет, чем на тело юноши. Он ходил медленно, при ходьбе его качало. Надо было оформлять эвако-удостоверение на выезд на себя, маму, бабушку и младшего брата. Делать это пришлось Юрию, так как остальные чувствовали себя ещё слабее. А старшие сёстры Людмила и Валентина работали на оборонных предприятиях. Отца они почти не видели: он также работал и неделями не приходил домой. За эвако-документами Юра стоял двое суток в очереди. Падал, поднимался, опять падал и опять вставал. Но выстоял. В те минуты он чувствовал в себе какую-то внутреннюю силу, которая собирала волю в непреодолимый сгусток, который придавал силы в трудную минуту.
Однажды, когда Юрию было пятнадцать лет, в квартиру постучались. Вошла девочка, с ней была женщина. Они просили помочь отвезти на кладбище умершую мать девочки. И они сделали вдвоём с девочкой всё, что требовалось, отвезли в сорокаградусный мороз окоченевшее тело на кладбище. Там её просто оставили в числе тысяч других жертв голода.
Этот блокадный эпизод, как и другие, которые пришлось пережить Юрию Васильевичу, был подробно отражён в их общем с братом Анатолием сборнике стихов «Блокадного города профиль».
Семья эвакуировалась по Ладожскому озеру на крупном буксире, под бомбёжкой. К счастью, всё обошлось, бомбы падали где-то рядом, но все остались живы. Когда добрались до Тихвина и сели в вагон поезда, взрослых и детей впервые за много месяцев накормили манной кашей со сливочным маслом. Это было счастье, которого никто не ожидал.
Во время движения поезда к Ярославлю состав несколько раз бомбили, но и на этот раз всё обошлось без жертв. А когда прибыли в Ярославль и разместились вокруг здания вокзала, на свежем воздухе, объявили тревогу. Был налёт немецких стервятников на город, на его военные объекты. По общему движению народа во время тревоги Юра заметил, что никто из прибывших не тронулся с места. Что это было: сильная усталость, пренебрежение опасностью или то и другое вместе. Уж, очень много пришлось пережить ленинградцам во время блокадных дней. Наконец, добрались до посёлка Заря, где жила родная сестра отца Юры. Она приняла родных приветливо и с сочувствием. В то время Юра начал писать стихи, вернее письма друзьям и родным в стихах. Юрий продолжал учёбу в средней школе. Через год его вызвали в военкомат, но, увидев истощённое дистрофией тело, дали отсрочку от призыва и даже посоветовали поступать в техникум. В Рыбинском авиационном техникуме он учился до конца войны. Осенью 1945 года семья вернулась в Ленинград.
Мы гордимся такими людьми, как Юрий Васильевич Петров. Блокадники умирали от голода в своих квартирах, на своём рабочем месте, но не сдали свой город врагу.
Ленинград считался городом-фронтом. Город жил и боролся. А ленинградцы делали всё для Победы. Они — настоящие герои!
© Copyright:Евгения Титова
Евгения Рафаиловна! Спасибо за рассказ!
Вот, казалось бы, на сайте уже опубликованы воспоминания Юрия Васильевича о блокадном детстве и зачем их снова повторять… но это… Это просто нужно — снова и снова вспоминать обо всех — взрослых и совсем юных, тех, кто пережил страшные годы… И вклад таких же юношей, каким был во время войны Юрий Васильевич в то, чтобы Ленинград жил, посильная помощь взрослым, а порой и замена взрослых в решении каких-то вопросов — это неоценимо!
Светлая память нашим героям!
p.s. Было бы совсем хорошо, если бы акцию ПроГероя после окончания канатина продлили бы и вы смогли рассказать о Юрии Васильевиче тоже.