Питерский соловей. Проза А. Крохина

В майский Питер меня привело приглашение выпускников нашей группы на празднование 45-летия со дня окончания института. Решил поехать не с пустыми руками, а  каждому сокурснику подарить одну из своих книг. В сумку положил ровно 30 книг для своих институтских товарищей, плюс личные вещи, еду и подарки для других питерских друзей. В итоге, тяжёлый груз с трудом оторвал от пола, закинул лямку на плечо и поехал в Москву на Ленинградский вокзал. Во время выхода из дома и до отправления поезда, меня сопровождал сильнейший ливень.
Только успел расположиться в купе — звонок из С.-Петербурга и женский голос спрашивает:
— Саша, как дела? Ты приезжаешь?
— Уже в поезде, – ответил я и, решив повеселить собеседницу, добавил, — дома набил сумку вещами, а она оказалась неподъёмной, и чтобы снизить вес, пришлось из неё выбросить носовой платок. Только тогда груз удалось поднять на плечо и доехать до вокзала.
В телефоне пауза, наконец, послышалось:
— Ну, ладно, приезжай, мы тебя ждём.
К счастью, С.-Петербург встретил меня утренней прохладой и чистым солнечным днём. Как прошла встреча – это отдельная тема и сейчас мы её касаться не будем. Скажу коротко, мы были счастливы, что всё-таки сбросили на какое-то время домашние заботы, дачные хлопоты и смогли встретиться через 45 лет.
Утром, следующего дня, по предварительной договорённости, я приехал в гости к Голубеву Володе (его «ник» на сайте любителей птиц — Kinopatr). Володя, так же, как и я, с детства увлекается отечественными певчими и декоративными птицами. Познакомился я с ним на сайте певчих и декоративных птиц «Gularis». Со временем начали обмениваться птицами, кормом, часто общались по телефону.
В его квартире, в несколько рядов расположены клетки с птицами, клетка над клеткой, над каждой клеткой подсветка, некоторые накрыты простынным материалом, скорее всего, в них выдерживается свежевыловленная птица. Осмотрел все ряды. Клетки находились и на подоконниках. Птиц было много. Я потихонечку спросил у жены Владимира Аллы о количестве различных (в том числе и экзотических) птиц.
— Где-то более семидесяти, сами не знаем. – ответила она.
Я обратил внимание, что все птицы отреагировали на моё появление одинаково. Если, раздеваясь в прихожей, я слышал пение многих птиц, то находясь с ними в одном помещении, чувствовал их настороженность. Время от времени, пропевал свою короткую, но громкую песню крапивник, один из представителей самых мелких птиц, обитатель лесных зарослей и завалов. Подавали голоса восточные соловьи, шамы и другие, совсем не мелкие, экзотические птицы, привезённые из Вьетнама и Африки.
После завтрака и чая, Володя собрал снасти, упаковал манного восточного соловья, всё нужное уложил в сумки, дал мне куртку и мы поехали прослушивать соловьёв на природе. Ехали мы на его, светлого цвета, великолепном и просторном «DODGE RAM1500». Подъехали к парку на островах. Перешли мост и направились вдоль внутреннего берега, заросшего густым подлеском. По дорожке пробежала белка, постоянно останавливаясь, опираясь на задние лапы, приподнималась, высоко вытягивая вверх голову, оглядывалась по сторонам. Справа, у берега увидели утку с выводком утят. Красота!

Утка с утятами

Утка с утятами

Прислушались. Пело всего два соловья. Один, по-видимому, был ещё молод, а у второго репертуар явно богаче, это сразу бросалось в глаза, вернее в уши.  Володя решил проверить его реакцию на соперника, поставил под куст клеточку с манным соловьём, включил диктофон с позывкой и песней соловья. Вольный соловей подлетел сразу, но оказался трусом, подходил к «подсадному», примерно, на метр то с одной стороны, то с другой, но ближе подходить, а тем более атаковать, так и не решился, чем нас изрядно удивил.
Над головой пролетало много чёрных дроздов, крупного и более мелкого размеров. Многие дрозды пели. Время шло, результата не было, соловей не решался защищать свою территорию, отлетал далеко, снова прилетал и всё повторялось. Володя заметил в кустах самку соловья, и это обстоятельство решило исход нашей затеи. Правило птицелова – брать только холостых самцов. Быстро собрали свои вещички, и пошли к машине.
Поехали за город. Свернули к каким-то частным домам, по узкой улице до окраины. Остановились на площадке, вышли из машины, надели сапоги, и пошли по тропинке через заросли кустарника. Великолепные, казалось бы, соловьиные места, всё есть — болота, кустарники, заросли сухого камыша. Поют варакушка, чечевица, пеночки-веснички, другие птицы.
Соловьи в этом году, несмотря на продолжительные тёплые дни, прилетели позднее обычного, в среднем опоздали на неделю. И в количественном отношении оказались значительно меньше, чем в прошлые годы. Подобная картина наблюдалась в Подмосковье и во многих регионах нашей Страны. Думаю, в скором времени орнитологи объяснят подобное аномальное явление с поздним прилётом некоторых видов певчих птиц в этом году.
Прислушались. Вдали, через болота слышен был голос соловья. Мы решили обойти неудобные места справа и отправились к той самой точке, откуда был слышен голос. Шли вдоль протяжённой трубы огромного диаметра. Володя пошутил: «Угодья Газпрома». По пути слышим, запел ещё один соловей, но нас песня его особенно не впечатлила. Наконец, пришли на место, где должен быть наш соловей, но, вокруг тишина. Только ветер шелестит листьями, а солнце перевалило на вторую половину дня, появились небольшие кучевые облака, начало понемногу припекать. Над самой головой одна за другой пролетели две утки, только и слышны были хлопки и  посвист крыльев.
Нашли место, где можно было расположиться. Володя включил манок, через несколько секунд отозвался соловей, прилетел на самую верхнюю ветку высокого дерева и стал петь. После исполнения им одного сдвоенного колена, челюсти наши немного сдвинулись вниз. Такого колена ни Володя, ни я ещё никогда не слышали. Первая половина колена —  чистейший «кукушкин перелёт» без паузы переходящий в «стуковой раскат». Решили ловить, тем более, что и остальные колена были неплохие, несмотря на середину дня и сильный ветер, когда птицы поют мало и неохотно.
Расчистили полосу для сети, укрепили её и стали подманивать на запись хозяина участка. Соловей прилетал, пел свою песню, сидя на вершине дерева, иногда подлетал к убежищу Володи и, сидя, в глубине черёмухи,  высоко над ним, продолжал петь, и затем снова исчезал в глубине заболоченного участка. Игра в «кошки-мышки» продолжалась около двух часов. Наконец, терпение Владимира закончилось, он нашёл корягу и бросил её на дерево. Соловей мгновенно спикировал вниз, но пролетел выше сетки. Затем снова прилетел на ту же вершину. Мы по очереди бросали вверх палки и «картина маслом» раз за разом повторялась. Соловей, как заведённый, бросался вниз, пролетал над сеткой. Улетал и снова возвращался.
От такой наглости Володя не сдерживал свои эмоции. Такого количества крепких оборотов и выражений в адрес соловья я ещё не слышал. Третий час соловей над нами издевается. Ему ведь и поесть что-то надо, а питается он, в основном, насекомыми и прочей живностью на земле. Этим надо было воспользоваться, и мы решили сменить тактику. Я пошёл гнать соловья с противоположного торца сети, а Володя с ближнего. По пути набрал несколько тяжёлых полугнилых палок.
Перепрыгивая через заболоченные участки, цепляясь за ветви кустарников, стараясь не провалиться в болото, нашёл более-менее сухое место. Притаился за кустом черёмухи. Ждал недолго, повернул голову и вижу, чуть правее, на нижней ветке сидит соловей. Легонько бросил в его сторону палку и птица словно растворилась в листве. Тишина. Сквозь густой кустарник, заметил, что Володя идёт вдоль сети. Пока я выкарабкивался из кустов, он уже выпутывал соловья, угодившего в один из нижних карманов. С этим уловом мы приехали домой.
Ночной скорый поезд увозил меня из Санкт-Петербурга  в Москву. Соловья посадил в специально подготовленную для перевозки птиц картонную коробку. Коробку положил в свою большую дорожную сумку, а сумку задвинул под нижнюю полку купе. Проснулся рано утром. За окном мелькали посёлки, лесные массивы, станции. Посмотрел на часы. Времени до Москвы осталось всего 35 минут. Тут из сумки раздаётся громкое соловьиное кракание. Ну, думаю, ещё не хватало ему сейчас запеть. Через десяток секунд соловей запел в полный голос, разбудив всех моих попутчиков.
Пришлось давать пояснения:
— Друг в Питере, — говорю, — птичку мне подарил, вот и везу домой нового пернатого питомца.
А сам, время от времени, пяткой стучу по боку сумки, тем самым давая понять соловью, что надо помолчать до дома.

PS. Сейчас, когда, по ещё свежим впечатлениям, пишутся эти строки, в соседней комнате раздаются отдельные колена песни восточного соловья. Время перевалило за полночь. Не могу по коротким соловьиным репликам определить через закрытую дверь, которому соловью они принадлежат. Скорее всего — питерский соловей балуется. Мои старые соловьи не имели привычки петь по ночам. Завтра разберёмся. Раз новичок весь день уплетал мучных червей, а сейчас поёт, значит всё нормально, значит будет жить и радовать меня питерским диалектом, значительно отличающимся от песен подмосковных соловьёв.
Прослушайте видеозапись с места событий. Крепкие непечатные словечки я постарался вырезать. В результате получасовая запись уменьшилась до семи минут, в том числе исчезли некоторые интересные колена, к сожалению.

Песня соловья за городом С Петербург 17 05 2019 г.

© Copyright: Александр Крохин

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники
Запись опубликована в рубрике НАШЕ ТВОРЧЕСТВО, ПРОЗА с метками , . Добавьте в закладки постоянную ссылку.

4 комментария: Питерский соловей. Проза А. Крохина

  1. Светлана Наумова-Чернышова говорит:

    Спасибо, Александр Николаевич, очень интересно!

  2. Альбина говорит:

    Как ярко все описано!
    Вот ведь у каждой птички свой характер!
    Судя по рассказу , питерский соловей смелый, общительный, уверенный в себе птах))) . … «птах» не знаю можно ли так сказать о соловье?…

    • Александр Крохин говорит:

      Птах — можно, Лещенко разрекламировал это слово на весь СССР. Характер у каждой птицы свой. К одному (птаху) подойдёшь — сидит спокойно, да ещё на одной ноге, дверцу откроешь, а ему хоть бы хны, не шевельнётся. Я уж ему по клюву щёлкну пальцем, тогда отлетит подальше. Другой соловей из Сочи, кидается на руку, старается за палец клюнуть. Когда руку вытаскиваю, стараюсь с пальцев стряхнуть агрессора. Юла — полевой жаворонок и коноплянка, при виде меня начинают петь. Певчий дрозд при виде меня, втягивает голову в плечи и ждёт, пока я не положу корм и червячков. Некоторые славки начинают прыгать с жёрдочки на жёрдочку, а когда я выхожу из комнаты сразу же громко запевают. Чёрный дрозд, тоже присланный из Сочи, отпрыгнет в дальний угол, уставится и смотрит на тебя как на врага народов. Очень не общительный. Между собой как-то умеют договариваться, кто из них первый начнёт петь, а кто подхватит или перехватит песню. Кто старается петь первым голосом, кто вторым, а вот варакушка, юла и чижик предпочитают петь на заднем плане. Соло предпочитают тогда, когда все остальные отпоются и отдыхают.

      • Альбина говорит:

        Да, в каждом живёт своя индивидуальность, неповторимость, то, что делает нас или других теми , кто мы есть… У человека это дух и душа, у животных тварей это дух…. О, что то расфилософствовалась )))))

Добавить комментарий для Альбина Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *