«На душе возвышенно…» Проза А. Янковой

На душе возвышенно, тревожно.
Я иду по тихому апрелю…
Пью весну по каплям, осторожно.
Жизнь люблю и только Богу верю…

С этих строк 1 апреля начался литературно-музыкальный вечер, который прошёл в библиотеке Посольства РФ в Монголии. И хотя волей обстоятельств я нахожусь уже не в Монголии, мне всё же хотелось рассказать об этой встрече.
Итак, наш вечер был посвящён весне и женщинам — женщинам творческим, ищущим, вдохновляющим, женщинам современным и женщинам серебряного века.
Сестры — Мария и Надежда Лохвицкие, Надежда Одоевцева и Нина Берберова… Их имена почти забыты… Но в свой — Серебряный век они блистали! Все красавицы, все хорошо образованы, поэтессы, писательницы, музы для многих знаменитых поэтов. Они прожили долгую, яркую жизнь, оставив после себя незабываемый след.
Звучала музыка в исполнении Светланы Николаевны Рыжовой и стихи Ирины Владимировны Одоевцевой — русской поэтессы и прозаика.
Она родилась в конце 19 века 1895 году, настоящее имя – Гейнике Ираида Густавовна.
Отец — присяжный поверенный, практиковавший в Риге. В 1914 переехал в Петербург. Стихи писала с детства. Первое выступление в печати в петроградской газете «Эхо» в 1918 году. Одоевцева называла себя ученицей Николая Гумилева. В сентябре 1921 вышла замуж за Георгия Иванова и в 1922 году эмигрировала через Ригу в Берлин.
Но это только сухая хроника…
Красивая, обаятельная, всегда со вкусом одетая, увенчанная «огромным бантом» — неотъемлемой деталью «поэтического имиджа», выглядевшая настолько юной, что и через пять лет после замужества блюстители порядка в казино сомневались в её совершеннолетии… Наверное, можно понять современников, которым было трудно воспринимать всерьёз поэта и прозаика Ирину Одоевцеву.
«Это Вы написали? Действительно, Вы? Вы сами?.. Простите, мне не верится, глядя на Вас», — повторял её будущий муж, поэт Георгий Иванов, услышав «Балладу о толчёном стекле». Дмитрий Мережковский, когда Одоевцева выступила с докладом в его литературном салоне «Зеленая лампа», признался: «Не ожидал…». А недвусмысленнее всех выразился Владимир Набоков, с которым она познакомилась в Нью-Йорке: «Такая хорошенькая, зачем она ещё пишет…»
Георгия Иванова Ирине Одоевцевой представил Николай Гумилев: «Самый молодой член цеха и самый остроумный, его называют «общественное мнение», он создаёт и губит репутации. Постарайтесь ему понравиться». «Первая ученица» выполнила совет Гумилёва и даже, можно сказать, перевыполнила. Она понравилась Иванову так сильно, что тот развёлся с первой женой. Иванов и Одоевцева поженились, прожив вместе 37 лет.
Весной 1987 года на волнах «перестройки» Одоевцева вернулась на берега Невы.
Мемуарами, которые были изданы огромным тиражом, зачитывалась вся Россия. Третья книга мемуаров – «На берегах Леты» – осталась недописанной.
Ирина Одоевцева скончалась 1990 года, в возрасте 95 лет.
И снова музыка и стихи Нины Берберовой…
Из всего обширного литературного наследия этой женщины – прозаического, поэтического, мемуарного, журналистского, драматургического, – лирику знают меньше всего. А ведь именно с этой лирикой она пришла записываться в гумилевскую студию, что и предопределило всю её дальнейшую бурную судьбу.
Её стихи оценивались по-разному. Гумилев и Ходасевич интересовались явно не ими, а ею. Правда, будь она немолода и некрасива, она таких стихов не написала бы – всё в них дышит силой, ещё носит следы того энергетического заряда, который она получила при рождении и, кажется, так и не истратила до конца за свои 92 года.
Нина Николаевна Берберова родилась в самом начале 20 века в Петербурге. Говорят, её дед был прототипом Обломова. Гончаров ездил к нему прорабатывать своего героя и однажды забыл чехол для очков, который стал для маленькой Нины любимой игрушкой.
Берберова уехала из России с Владиславом Ходасевичем в 1922 году, будучи младше него почти на 15 лет и навеки заразившись его высоким, одухотворенным цинизмом; она ушла от Ходасевича семь лет спустя.
Нина Берберова – автор знаменитых мемуаров “Курсив мой”, раздражающе смелого исследования собственной личности и судьбы в контексте XX века.
Нину Берберову с лёгкой руки Вознесенского часто называют “Мисс Серебряный век”: когда она выступала в Москве в 1989 году, держась удивительно бодро и естественно, было почти невозможно поверить, что она была последней, кого любил Гумилев, и первой, кто положил цветы в гроб Блока.
Её собеседниками были: Гиппиус и Мережковский, Куприн, Бунин, Цветаева, Набоков, Горький, Жаботинский, Милюков и Керенский.
В продолжение вечера были представлены сестры Лохвицкие.
В конце девятнадцатого века в семье известного адвоката Александра Лохвицкого и его жены Варвары, с разницей всего в два с половиной года, рождаются две дочери. Эти девочки, удивительно талантливые, ярким светом озарили литературную жизнь России начала 20 века. Старшая Мария (Мирра) Лохвицкая и младшая Надежда Лохвицкая – знаменитая Тэффи. Отношения Мирры и Надежды были непростыми. Яркая одарённость той и другой при очень небольшой разнице в возрасте привела скорее к взаимному отталкиванию, чем притяжению. В рассказах и воспоминаниях Тэффи нередки ощутимые «шпильки» в адрес покойной сестры. Но всё же, придавать им слишком большое значение было бы несправедливо. «Двуликая» Тэффи, смеющаяся и плачущая, и здесь верна себе. Её поэзия даёт некоторые образцы лирической грусти, содержащие узнаваемые реминисценции поэзии Мирры и явно навеянные воспоминаниями о ней. А в своем рассказе «Как я стала писательницей» вот, что она пишет о своём детстве:

«Помню, как сейчас: входит самая старшая сестра в нашу классную комнату и говорит:
— Зуб заострился, режет язык.
Другая сестра уловила в этой фразе стихотворный размер, подхватывает:
— К этакой боли я не привык.
Тотчас все настраиваются, оживляются.
— Можно бы воском его залечить,
Но, как же я буду горячее пить? —
спрашивает чей-то голос.
— И как же я буду говядину жрать? — раздается из другого угла.
— Ведь не обязаны все меня ждать! — заканчивает тоненький голосок младшей сестры.
Стихи сочиняли мы все. Конечно, и я».

Мирра Лохвицкая к концу 1890-х годов достигшая творческого пика и массового признания, вскоре после смерти была практически забыта. В 1980—1990-е годы интерес к творчеству поэтессы возродился; некоторые исследователи считают её основоположницей русской «женской поэзии» XX века, открывшей путь А. А. Ахматовой и М. И. Цветаевой.
«Это счастье — сладострастье …» Эти строки девизом прошли через всю жизнь Мирры Лохвицкой.
В её стихах любовь проходит путь от еле уловимого зарождения до бурных всплесков чувств. Её любовные стихотворения растворены в музыкальной стихии. Поток рифм, образов, сюжетов плавно перетекает из одной темы в другую. Читая строки, будто растворяешься и подчиняешься этому течению, забывая об окружающем.
Действительно, по единодушному свидетельству мемуаристов, несмотря на «смелость» своей любовной лирики, в жизни Лохвицкая была «самой целомудренной замужней дамой Петербурга», верной женой и добродетельной матерью (у неё было 5 сыновей). Стихов, обращённых к детям, у неё немного, но они составляют неотъемлемую часть её поэтического наследия.

Михаил мой – бравый воин,
Крепок в жизненном бою,
Говорлив и беспокоен,
Отравляет жизнь мою.

Мой Женюшка – мальчик ясный,
Мой исправленный портрет,
С волей маминой согласный,
Неизбежный, как поэт.

Мой Володя суеверный,
Любит спорить без конца,
Но учтивостью примерной
Покоряет все сердца.

Измаил мой – сын Востока,
Шелест пальмовых вершин,
Целый день он спит глубоко,
Ночью бодрствует один.

Но и почести и славу
Пусть отвергну я скорей,
Чем отдам свою араву:
Четырех богатырей!

А вот и образ другой сестры: вряд ли кто из русских писателей или писательниц начала прошлого столетия мог похвастаться тем, что наслаждался вкусом шоколадных конфет с собственным именем и красочным портретом на обертке.
Это могла быть только Тэффи. В девичестве Надежда Лохвицкая (как было сказано ранее, младшая сестра Мирры Лохвицкой,) обладающая редким даром подмечать смешные моменты в обыденной жизни людей и талантливо обыгрывать их в своих рассказах-миниатюрах. Тэффи гордилась тем, что могла дарить людям смех, который в её глазах был равноценен куску хлеба, поданному нищему.
Всероссийская слава обрушилась на неё после выхода в свет двух томов «Юмористических рассказов». Сам император Николай – II-й гордился таким самородком своей империи.
Родилась она в северной столице Российской империи весной 1872 года в дворянской семье, увлекающейся литературой. С юных лет Надежда писала стихи и рассказы, а в 1907 году, чтобы привлечь удачу, взяла псевдоним Тэффи.
Октябрьской революции не приняла и в 1920 эмигрировала, поселившись в Париже.
Надежда Александровна дожила до 80 лет. Она покинула мир, в её восприятии смешной и одновременно трагичный, 6 октября 1952 года, оставив потомкам огромное количество изумительных стихов, рассказов, пьес.
Мы с детьми подготовили инсценировку по мотивам её рассказа. Рассказ небольшой, юмористический, хотелось бы, чтобы и вы, дорогие читатели, познакомились с ним.
Мы познакомили наших гостей с четырьмя талантливейшими женщинами 19-го века.
Но на этом вечере звучали и стихи современных женщин — поэтов. Трудно пройти мимо творчества Ларисы Рубальской, искромётный юмор которой пронизан женской красотой:

Я бываю такая разная –
То капризная, то прекрасная,
То страшилище опупенное,
То красавица – мисс Вселенная,
То покладиста, то с характером,
то молчу, то ругаюсь матерно,
то в горящие избы на лошади,
то отчаянно требую помощи,
дверью хлопну – расставлю все точки,
то ласкаюсь пушистым комочком,
то люблю и тотчас ненавижу,
то боюсь высоты, но на крышу
выхожу погулять тёмной ночкой,
то жена, то примерная дочка,
то смеюсь, то рыдаю белугой,
то мирюсь, то ругаюсь с подругой.
Не больна я, не в психике трещина…
Просто Я – стопроцентная ЖЕНЩИНА!!

Ещё одна наша современница Вера Павлова начала писать в 20 лет. Лауреат Литературной премии имени Аполлона Григорьева в 2000 году. Прозвучали на этом вечере и её стихи. А так же, я с удовольствием познакомила слушателей с творчеством наших «ладожцев»: Евгении Шаровой и Галины Мамонтовой! Я прочитала и несколько своих стихотворений. Прозвучали два стихотворения, посвященные Светлане Рыжовой, написанные её сестрой ещё в юности.
Вечер вели Татьяна Постигова и я, Альбина Янкова. Встреча получилась яркая и позитивная. По окончании вечера было традиционное чаепитие.

© Copyright: Альбина Янкова