Гроза в горах. Проза А. Крохина

Закончился последний день занятий в школе.
— Ура! С завтрашнего дня начинаются летние каникулы! Меня перевели в третий класс!

Речка Кудиалчай. Вдали виднеются вершины "Шах Дага"

Речка Кудиалчай. Вдали виднеются вершины «Шах Дага»

Мама работала дояркой на колхозной ферме, и рано, еще до рассвета, уходила на работу. Поздно вечером, после вечерней дойки, она сообщила мне, что через три дня весь персонал фермы, с коровами, телятами и оборудованием переселяется на все лето в высокогорье, на альпийские луга. Над пастбищем возвышаются только две белые шапки горы Шах-Дага, зимой и летом покрытые снегом и ледниками. Меня решили взять с собой, чему я был безмерно рад. Это путешествие я сразу сравнил с приключениями Робинзона Крузо и кругосветным плаванием Магеллана.
За эти дни успел обойти всех своих многочисленных родственников и друзей. Зная мое увлечение всяческой живностью, один родственник подарил мне клетку с двумя отделениями. В одном сидел седоголовый щегол, а в другом — маленькая полевая мышка с отрубленным лопатой хвостом. В придачу получил мешочек с разнотравьем и подробную инструкцию по кормлению и содержанию обоих питомцев.
Щегол – очень красивая птичка с бело-бурым окрасом, с блестящими черными крыльями и хвостом с белыми пятнами. Наряд дополнен широкими золотистыми зеркальцами на крыльях и ярко-красной «маской» вокруг клюва.
В Баку, на «Кубинке»¹, перед входом на рынок, часто встречал одного пожилого инвалида с совершенно ручным и смышленым щеглом, сидящим на клетке и исполняющим свои переливчатые щебетания. Щегол, по просьбе прохожих, вытаскивал из коробочки скрученные в трубочку гадальные билетики. Очень уж хотелось мне иметь такого умного, хорошо поющего друга и вот, наконец-то, щегол появился и у меня.
Несколько раз за день, с многочисленными друзьями, бегали на «песколовку» и на ГЭС² купаться. «Песколовка» и ГЭС – это части искусственно созданного небольшого канала, служащего движущей силой для местной электростанции, полива многочисленных колхозных садов и частных огородов, а также для фильтрации быстротекущей мутной воды от песка. Созданный руками человека, он получил название «Наджар-канава».

Наджар-канава - искусственно созданный канал для орошения садов и полей

Наджар-канава — искусственно созданный канал для орошения садов и полей

С самого раннего детства, сколько себя помню, на мой вопрос «Как я появился на свет?», мама и бабушка всегда объясняли тайну моего рождения:
— Тебя случайно увидели плывущим в «Наджар-канаве» и выловили.
Меня долго мучили мысли: — почти всех моих сверстников, родных и знакомых, находили в капусте; кого-то принес аист. А как я оказался в канале и почему не утонул?
Канал питается водой из речки, а на своем конечном пути, с вполне естественными потерями, туда же и возвращается. Когда шлюзы закрывают, углубленные бетонные чаши заполняются водой и можно купаться, нырять и плавать, пока не устанешь. После купания ребятня часами загорала под жаркими лучами солнца так, что красно-бордовая поверхность кожи пузырилась и слезала огромными лоскутами и не по одному разу за лето. Загар ложился на тело таким плотным темно-коричневым слоем, что не сходил потом несколько месяцев.

Кубинские леса

Кубинские леса

К путешествию в горы готовился очень тщательно. В сумку положил несколько книг моего любимого писателя Майн Рида, почти все произведения которого я перечитал, планшет с альбомом для рисования, акварельные краски, кисточки и карандаши. Намеревался рисовать с натуры горные пейзажи.
С раннего утра, в назначенное время, наш караван тронулся в путь. Караван — это десятка два фургонов, заполненных различным грузом и запряженных тройками лошадей. Пока складывали оборудование, палатки для жилья и личные вещи в фургоны, огромное стадо коров, погоняемое конными пастухами, ушло далеко вперед. Телята, среди которых были совсем маленькие и слабые, плелись отдельно. После Кубы догнали их и далее ехали, а вернее, шли пешком одной узкой, но длинной лавиной. Путь был тяжелым, спуски чередовались продолжительными подъемами. Грунтовая дорога петляла через горные леса, заросшие вековыми деревьями. Приходилось пересекать бурные речки с прозрачной голубоватой водой. К вечеру сделали привал. Для привала выбрали огромную ровную поляну, со всех сторон окруженную лесом.
Доярки приступили к своей непосредственной работе. После дойки, пастухи засуетились, стали громко покрикивать на коров, защелкали кнутами. Огромное стадо надо было сосредоточить в одном месте, на большой поляне, посреди леса. Животные, словно понимая, что от них требуется, укладывались на ночлег. Я со своими питомцами пристроился в повозке на каком-то тряпье, под высокой и раскидистой чинарой.
На юге очень быстро темнеет. На фоне темных веток то и дело мелькали тени и слышались крики потревоженных птиц. На поляне догорал огромный костер. Блики от пламени костра превращали деревья в сказочных чудовищ. Пастухи, доярки и другие работники фермы разделились на мелкие, обособленные группы и делились впечатлениями о дневном переходе. Постепенно голоса начали стихать, только изредка раздавался глуховатый лай огромных сторожевых собак – лохматых «кавказских» овчарок с купированными ушами и хвостами. Собаки помогали пастухам охранять стада, хорошо знали свою работу и следили, чтобы ни одно животное не ушло в лес. Долго смотрел на темное небо, усыпанное крупными звездами, и незаметно для себя заснул.
Утром, после дойки, продолжили путь. Вскоре лес закончился и начался длинный волнообразный подъем в горы. Стадо уже медленно шло широким фронтом, как на приступ стратегического объекта, при этом, успевая на ходу подцепить языками сочную травку и съесть. День обещал быть солнечным. Пахло луговыми травами, выстрелившими вверх белыми, желтыми, голубыми и красными цветами. Кавказские «альпийские» луга!
К середине дня дошли до конечного пункта с неблагозвучным названием Илях. Расположились на пологой с двух сторон горе, заросшей высокой травой. Впереди внизу протекала горная речка, по всей видимости, впадавшая в Кудиалчай, а далее, над ней нависали почти отвесные скалы, уходящие высоко в небо и заканчивавшимися снеговыми вершинами.
Загоны для коров и телят были приготовлены заранее. Для пастухов не составило особого труда отсортировать и разместить животных в эти загоны, огороженные жердями, вырубленными в ближайших лесах. Оставалось поставить палатки. Мужчины принялись за дело: разметили на земле прямоугольники по размеру палаток и вбили колышки, на которые натянули веревки и начали снимать дерн на глубину штыковой лопаты. После того, как основание было готово, стали их устанавливать. Стало прохладно. Кто-то разжег перед входом в палатку большой костер. Женщины заносили части четырех металлических кроватей с сетками, собирали и ставили вдоль противоположных стенок.
Внезапно недалеко сверкнули молнии, загрохотало. Над нами быстро начали собираться свинцовые облака. Вихревые восходящие потоки воздуха создавали воронки и поднимали с поверхности земли пыль, сухую траву и обрывки каких-то бумаг. По лицу ударили крупные капли дождя. С каждой минутой дождь усиливался. Молнии вспыхивали прямо над головой, небо раскалывалось от ужасного грохота. Работу ускорили. Невзирая на ливень, начали натягивать и укреплять палатки снаружи.
Раздался раскат грома такой силы, будто Шах-Даг раскололся на несколько частей. Все кинулись внутрь палатки: переждать начавшуюся грозу. Женщины складывали свои узлы под кроватями, а мужчины уселись на металлические сетки и что-то обсуждали. Я тоже сел на кровать, а клетку пристроил на коленях.
— Саша, — обратилась ко мне мама, — пожалуйста, не мешай, пройди к входу и подожди там. Я разберу все узлы и мешки, потом подойдешь и сядешь.
— Нет, я посижу рядом, у меня клетка, – возразил я.
Препирались мы недолго. Внутри палатки сверкнула яркая вспышка.  Грохота я уже не слышал. Очнулся от боли во всем теле. Хотел пошевелиться, но не смог. Открыл глаза. У изголовья голосила мама. На моих боках и ногах лежали мокрые пласты земли. Ярко светило солнце, на небе уже не было ни облачка. Гроза исчезла так же внезапно, как и началась.
— Пацан очнулся, — сказал кто-то, — электричество все вышло, можно откапывать.
Меня откопали и приподняли. Огляделся и увидел рядом пустую клетку с открытыми дверцами. Бездыханные тела щегла и мышки валялись рядом. От нестерпимой боли, от непонимания того, что произошло, от жалости к своим питомцам я заревел.
Вокруг нас бегал Николай Тимофеевич, наш самый главный начальник, читал молитву «Отче наш» и все повторял:
— Господи! Спаси и помилуй! Господи! Спаси и помилуй!
Он был моим родственником, двоюродным дядей моей мамы. Его ноги были в ожогах, от ужаса произошедшего, он пытался прочитать полузабытые с детства слова молитвы, прося у Господа спасения и милости. Дед Николай был коммунистом с довоенным стажем, считал себя атеистом, а в этой ситуации вдруг вспомнил о Боге. Много-много лет спустя один из его внуков мне рассказал, что он смолоду и до старости охоч был до женщин, но после той грозы внезапно переменился, стал примерным семьянином и на женщин вовсе перестал обращать внимание. Будучи уже в зрелом возрасте, вспоминая этот случай, я понял, что у каждого человека в душе Бог, к Богу он все равно, рано или поздно, но придет.
Не помню как, но машинально положил щегла и мышку в клетку и закрыл дверцы. Мышка зашевелилась, зашевелился и щегол, а еще через несколько минут оба прыгали и бегали, как ни в чем не бывало. В торцевых сторонах палатки зияли две огромные дыры, от костра не осталось никаких следов, ни углей, ни головешек. Осталось только едва заметное углубление с черным кругом выжженной земли. Одни были уверены, что в палатке взорвалась шаровая молния, другие утверждали, что молния прошла от облака через палатку и ударила в костер. Так или иначе, Ангел-хранитель отвел от меня большую беду. Стоял бы я там, где указывала мама, то молния могла бы пройти через меня насквозь.
— Срочно запрягайте лошадей и готовьте фургон. Раненых надо быстрее доставить в городскую больницу. – скомандовал Николай Тимофеевич.
Ожоги были у многих, находящихся в палатке в момент удара молнии, но незначительные. В основном, слегка пострадали икры ног, которые соприкасались к металлическим деталям кроватей, и кисти рук. Меня и еще одну женщину-доярку, тетю Раю Грес, как самых тяжелых пострадавших, уложили в повозку, на матрасы, набитые толстым слоем сена. Мама села рядом.
Возничий легонько ударил кнутом по спинам лошадей, и мы поехали в обратный путь. Тетя Рая мужественно переносила боли, неизбежно возникающие при каждом толчке на ухабистой дороге. Я хорошо знал её детей, моего ровесника Виктора и маленькую дочь Таю. Домой вернулись глубокой ночью, а утром на колхозной машине нас отвезли в кубинскую больницу. Тетю Раю сразу положили в больничную палату, у нее оказались серьезные ожоги живота и ног. Во время грозы она сидела в палатке на кровати и держала на коленях и у живота металлический таз с продуктами.
Медсестра обработала мои раны какой-то жидкостью, присыпала весь обожженный зад стрептоцидом, а доктор сказал, что раны не опасны и до свадьбы все заживет. Мама рассказала доктору, как пострадавшим оказывали первую помощь, закопав в землю.
Доктор на это ответил:
— Могли бы вообще угробить. Электричество в теле не задерживается, а комья земли затрудняют дыхание и могут вызвать остановку сердца. Согревать человека в таких случаях надо, в теплое одеяло укутать. Эх, темнота, темнота!
Дома, вернувшись из больницы, узнал, что молния убила двух пастухов. Меня мама оставила на попечение своей родной тетки Марии Шашориной, а сама уехала обратно в горы.
У тети Марии было в то время трое детей, от восьми до тринадцати лет, ожидался четвертый. Старший – Саша, спокойный, уравновешенный паренек. Негласно все его считали старшиной.
Средний – Павлик, конопатый и очень шустрый. Его пышную, горящую на солнце рыжую шевелюру можно было видеть одновременно везде.
Младший – Толик. Самый самостоятельный и деловой. Несмотря на малый возраст, мог отнести десяток куриных яиц на базар в Кубе и продать, а с базара принести домой полную сумку различных продуктов. Большой любитель пробовать на вкус все съестное, что было выставлено на прилавках.
Муж тети Марии – дядя Володя, инвалид войны, работал колхозным сторожем. На работу уходил с двустволкой. Часто приносил домой маленьких зайчат, чудом уцелевших от острой, как бритва, косы, а один раз приволок застреленную рысь, за которую получил денежную премию.
Нам была предоставлена полная свобода в действиях. Мы могли гулять где угодно, купаться и загорать, ловить рыбу в реке, помогать колхозу в сборе любого урожая, зарабатывая на семью трудодни, но тетей Марией был установлен строгий распорядок, который нельзя было нарушать. Завтрак, обед и ужин подавался в определенное время. В обязательном порядке надо было сначала вымыть руки с мылом, умыться холодной водой, а затем садиться за стол. Двор и улицу перед домом надо было поливать, чтобы не было пыли, и подметать ежедневно, по очереди. В каждую субботу проводилась генеральная уборка всего дома и стирка белья, топилась баня. На ночь всем ребятам стелили общую постель на глиняном полу в большой комнате.
Рано утром просыпался от запаха борща и треска дров в русской печке. На тарелке, высокой стопкой, румянились горячие пышки. После того, как прогорали дрова и выгребались все угли, в печку закладывались черные металлические формы с хлебами.
Мышка моя вскоре сбежала, но в конце лета попалась в мышеловку. На воле заметно стала крупнее, но из дома не ушла. Я ее узнал по желтоватому цвету шерстки и обрубленному хвосту.
В селе летом мне посчастливилось наблюдать одно редкое явление. Вдоль всей улицы, каждое бревнышко многочисленных мостиков, каждая палка в огородах, на улице, в саду, несколько ночей подряд светились фосфорическим светом. Только много лет спустя я понял, что наблюдал уникальный эффект природы, который называется «хемилюминисценцией». Определенное сочетание влажности воздуха, атмосферного давления и температуры могут создавать такой эффект. Среди наземных обитателей светящихся организмов немного: колонии некоторых бактерий, отдельные виды грибов и насекомых; их свечение, как правило, непрерывное. Кстати, свечение древесных гнилушек происходит в результате химических процессов при окислении.
Раны мои вскоре затянулись, о случившемся напоминали небольшие шрамы, а вскоре я снова оказался в горах вместе со своим щеглом. Меня подвез односельчанин, который регулярно привозил с пастбища масло и сливки в сельский магазин.
Несмотря на малый возраст, всегда старался чем-то помочь маме. Не трудно было научиться крутить ручку сепаратора, но это был тяжелый труд. Сепаратор – это механизм, который делит молоко на сливки и обезжиренное молоко. На пастбище в горах научился взбивать в баке сливки похожей на биту деревяшкой, катать в кругляшки масло, и даже доить коров. Взбивать сливки – это, я вам скажу, работа, требующая особой сноровки и выносливости. Чуть сильнее удар, и из бака могут вылететь крупные массы сливок, а потом приходилось оттирать лицо и прочищать глаза.
Много бродил по горам и наблюдал жизнь ящериц, змей и птиц. Наши предки передали нам в генах отвращение и ужас, что охватывают нас при виде извивающихся скользких тел, но, вместе с тем, змеи притягивают нас необычностью своей жизни: способами передвижения, охоты, питания и разнообразием окраски. Я хоть и побаивался близкого общения со змеями, тем не менее, разнообразные пресмыкающиеся меня привлекали.
В очередную прогулку, у большого камня обнаружил лежащую огромную кавказскую гадюку, которая свернувшись, положила голову на свое верхнее кольцо и, не мигая, наблюдала за мной.zmei Я с расстояния двух-трех метров тоже наблюдал за ней. Было страшновато, но змея притягивала меня своей красотой и рисунком. Основная окраска красно-коричневая, а по всей длине, сверху зигзагами проходит широкая черная полоса. Тело гадюки было блестящим, словно только что покрашенное бесцветным лаком.
Долго мы наблюдали друг за другом. Раздвоенный язык змеи постоянно высовывался из закрытой пасти. Легкие передвижения колец свидетельствовали, что она нервничала. Первыми не выдержали мои нервы.
— Пока-пока! – тихо произнес я, развернулся и быстро ушел.
Змея часто, в одно и то же время, в одном и том же месте, лежала в тени, у нагретого солнцем камня, а вокруг было очень много норок различных грызунов, так что недостатка в питании у нее не было.
oblakaОднажды я чуть не заблудился. Большое облако приблизилось неожиданно, окутало все белым месивом, стало прохладно. Не видно было своих ног и вытянутых рук. Через несколько секунд уже не знал, в каком направлении мне идти и, на всякий случай, остановился. В горах всякие передвижения вслепую очень опасны. Время тянулось долго. Стало светлее и, наконец, сверкнули лучи солнца, а облако поползло дальше. Я не стал дожидаться второго и со всех ног помчался к нашему стану.
Клетка с щеглом стояла на тумбочке в нашей палатке, но я, каждый вечер, когда солнце уже не пекло, выносил щегла и ставил клетку на большой валун. Сам всегда находился рядом, читал книги или рисовал. Щегол стал почти ручным, всегда был рад спеть свою щеглиную песню, сразу начиная с громких щебечущих звуков, затем следовали чистые раскаты и колокольчики, похожие на звуки, если чайной ложечкой провести по стоящим рядом хрустальным бокалам.
Щегол своим пением часто привлекал к своей клетке неизвестных мне птиц. На камень иногда, как бы ниоткуда, присаживались красивые, разноцветные птицы, некоторые были гораздо крупнее. Крупных птиц щегол сразу предупреждал резкими выкриками «рэ-рэ-рэ-рэ», означавшими, что способен дать любой отпор обидчику.
chegolЛюбопытно было посидеть на клетке и мелким птичкам с красной шапочкой на головке. Они что-то на своем языке щебетали щеглу, по-видимому, последние птичьи сплетни и улетали. А щегол после такого общения заливался продолжительными трелями. Только через несколько лет, по картинкам в справочниках, я понял, что видел различных чеканов, пестро-каменных дроздов, больших чечевиц, каменок и красношапочных вьюрков.
В июле произошло еще одно событие. Проснулся рано утром от громких голосов, смеха и топота. Было темно. Доярки, живущие с нами в палатке, не смогли выйти наружу на утреннюю дойку. За ночь выпало много мокрого снега и засыпало полог палатки. В полной темноте они пытались приподнять боковые стенки, но и они не поддавались, так как еще при установке были присыпаны грунтом. Нас откопали снаружи пастухи.
Когда все вышли из палаток, то увидели вокруг покрытые белым снегом горные луга. Было холодно. Тут же скатали из снега три огромных шара. Взгромоздили их друг на друга. Получился снеговик. Морковка для носа быстро нашлась, углей для глаз и рта было достаточно. К одиннадцати часам утра от снега и от снеговика ничего не осталось, а еще через пару часов земля была совершенно сухая. Жизнь потекла в обычном ритме, но разговоров об этом событии было немало и в последующие годы.

¹ Старое название центрального рынка в Арменикенте
² ГЭС – Гидроэлектростанция

© Copyright: Александр Крохин

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники
Запись опубликована в рубрике НАШЕ ТВОРЧЕСТВО, ПРОЗА с метками , . Добавьте в закладки постоянную ссылку.

4 комментария: Гроза в горах. Проза А. Крохина

  1. Людмила говорит:

    Прочитала с большим интересом! Вспомнила историю с родным братом моей бабушки, которую слышала и от него, и от очевидцев этой истории. В селе (Украина) долго стояла засуха, дожди обходили стороной. Группа колхозников, дед среди них, амбар какой -то. Тучи где-то опять, опять мимо, и дед, помахав фуражкой, крикнул «Эй, иди сюда!» Да еще и словцо нецензурное приложил. Дальше как сонливость его одолела, пошёл в какой-то угол амбара.
    А тут и туча, и дождь, и гром с молнией! Вот и долбануло в тот самый угол!
    Деда тоже закапывали, ничего, очнулся! Но добродетельней не стал!

  2. Александр Крохин говорит:

    Хорошо, хоть дед остался живым! Не всем везёт при непосредственной встрече с молнией. Я раньше думал, что молния в одного и того же человека второй раз не ударит, и до 50 лет в грозу даже любил купаться в море или в пруду. Озон, легко дышится и всё такое, но прочитал про одного американца, что ему на третий раз не повезло, теперь в грозу что-то не хочется даже находиться на улице.

  3. Светлана Наумова-Чернышова говорит:

    События рассказа впечатлили.
    Я бы даже назвала его не «Гроза в горах», а «Каникулы в горах», потому что он не только о грозе – в нём и картинки вольной мальчишеской жизни, и бытовые сценки из жизни людей определённого региона, и пейзажные зарисовки, и наблюдение за змеёй, и горное облако, и щегол во всей красе, и полевая мышка со своей историей, и Майн Рид, и акварельные краски, и воображаемые путешествия Робинзона и Магеллана и много чего ещё.
    После прочтения ожили воспоминания из собственного детства — летние каникулы у бабушки в деревне, купание в реке Дубне, ракушки, кувшинки, катание на лодке, походы в лес за черникой, детские книги из местной библиотеки, крыша соседского сарая, на которой с подругой пересказывали друг другу прочитанное и сочиняли разные истории.
    Вспомнила, как допытывалась у мамы о своём появлении на свет. Она говорила, что купила меня в «Детском мире». Пришла, мол, в магазин, увидела на полке в коробке хорошенькую девочку… В капусте найден ребёнок или аистом принесён – здесь всё понятно, выбора нет. А я никак не могла понять — как она узнала, что это я? Почему именно я?..
    И с молнией у меня была встреча в самом раннем детстве. Я подумала, что это голубой мячик. Мама крикнула: «Стой! Не шевелись!» Было любопытно, необычно. Страха не было, потому что не было знания о том, что это опасно. Гроза меня вообще заряжает — много электричества и озона. Я это всё получила в Вашем рассказе, Александр Николаевич…
    Кроме всего прочего, тема, интересующая меня — тема истоков творчества. А здесь материала — полнО!!
    Буду ждать встречи и обещанного рассказа!

    • Александр Крохин говорит:

      Спасибо Света за интересный живой комментарий и за положительную оценку этого рассказа. Вам повезло увидеть шаровую молнию голубого цвета. Происхождение огненных, невидимых и черных шаровых молний до сих пор неизвестно. Удалось сфотографировать шаровую молнию. На фотоснимке она представляет клубок энергетических нитей, сплетенных загадочным образом. Цветовая гамма довольно разнообразна – молния может быть желтая, оранжевая, красная, белая, голубоватая, зеленая, от серого до черного. Кстати, есть много документальных подтверждений, что она бывает неоднородного цвета или способна его менять. Существуют множество различных гипотез и теорий, касающихся природы возникновения и структуры шаровых молний. Однако объяснить прохождение огненных шаров сквозь предметы и стены так и не удалось до сих пор. Я думаю, что эти явления имеют голографическую природу своего происхождения, обладают колоссальной «разумной» энергией и наделены своеобразным интеллектом.
      Ну, а тема детства всегда связана с самыми приятными воспоминаниями и овеяны романтикой свободы. У большинства взрослых время превращается в скоротечные хлопотливые будни, но люди творчества, особенно вы — поэты, заражённые поэтическим даром и особым, образным видением окружающего мира, очень часто используете тему детства.
      С Уважением, Александр.

Добавить комментарий для Александр Крохин Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *