Встреча у лесного пруда. Проза А. Крохина

Тропинка, еле просматриваемая в прошлогодней траве, извивалась, огибая стволы дубов старой рощи. Вся поверхность земли было укрыта примятой влажной прошлогодней травой и толстым слоем дубовых листьев, сквозь которые находили дорогу к жизни и свету новые зелёные ростки. Через сплошную сетку густых ветвей, с набухшими почками, то и дело вспыхивали и слепили глаза многочисленные блики утренних солнечных лучей. Несмотря на раннее весеннее утро, воздух был насыщен многочисленными голосами певчих птиц. Лицо омывало теплое дыхание набиравшей силу природы. Остро ощущался пряный запах ранних лесных цветов, прелых листьев и цветущей черёмухи.
Справа, неподалёку в зарослях, пел свою утреннюю песню соловей. Его колена, приглушённые проезжающими по дороге автомобилями, я слышал ещё на подходе к дубовой роще. Сейчас, раскаты, свисты, дроби и дудки раздавались по всей роще мощно, низким тембром и размеренно. Проговаривая каждое колено, соловей словно пытался донести до слушателя чистоту и красоту рождаемых в небольшом горлышке сильных звуков, на несколько мгновений замолкал, видимо, наслаждаясь произведённым впечатлением, и начинал свою композицию сначала. Его песня, несмотря на хорошее исполнение, не особенно впечатляла, так как в соловьиных свистах и дробях мне больше нравились средние тона.
Восточный соловей, живущий у меня дома, пойманный в прошлом году в Краснодарском крае, вполне удовлетворял мой слух «лемешевским» тембром, пропевал гораздо большее количество колен, но всё равно, здесь в роще, приятно было слушать и это исполнение.
Зелёный дятел первым оценивал песню соловья барабанной дробью, разносящейся далеко вокруг. После каждой очереди ударов он осматривался, некоторое время сидел неподвижно, затем снова и снова раздавалась громкая дробь, напоминающая поток падающие с высоты горошин на лист фанеры, постепенно затихая. После короткой паузы, перелетал барабанить на другое дерево, сверкнув зелёным оперением и красной шапочкой на голове. Обследуя поочерёдно несколько сухих сучков, дятел проверяет их короткими ударами на резонанс, и выбирает наиболее эффективную «ударную» позицию.
Целью моей утренней прогулки по роще и лесу было наблюдение и изучение видового разнообразия птиц, определение смыслового значения птичьих голосов, их распределения по территории. До пруда, неизвестно как возникшего между рощей и лесом, надо было пройти через колонию гнездящихся на дубах дроздов рябинников. Как ни старался пройти не замеченным, мне это не удалось.
Тревожные торопливые крики, напоминающие скрипы, верещания и визги сразу нескольких дроздов, заставили меня прибавить шаг и усилить непрерывное наблюдение за воздушной обстановкой. Первого дрозда, начавшего атаку на меня сзади, я упустил и за это получил в спину первую изрядную порцию жидкого помёта. Почти у самого уха просвистели крылья ещё одной птицы. Я схватил сухую дубовую палку и шёл по тропинке, выписывая круги, похожие на исполнения вальса в одиночку. Атаки повторялись снова и снова, по очереди на меня пикировали четыре птицы, но я успевал взмахом палки изменять траекторию их полёта и порции «снарядов» падали на землю, не достигая цели. Кое-как удалось проскочить эту опасную зону и добраться до пруда.
Прудик небольшой и чистый, вытянутой формы, шириной не более 8 — 10 метров, с трёх сторон заросший ивняком и порослью берёзок. Вода пополнялась из подземного источника и вытекала из пруда тоненькой струйкой, промыв в глинистом грунте канавку, широкой дугой уходила на заболоченные участки редколесья, то ли в сторону посёлка Ерёмино, то ли к Аббакумово.
Первым делом занялся испачканной рубашкой, застирал пятна и развесил на кустик подсушить. Вытащил из пакета ветровку, расстелил её на травку и присел. Никогда не думал раньше, что дрозды рябинники для своей защиты от врагов могут накопить внутри себя такое количество дерьма.
Вокруг головы и голого торса начали роиться различные насекомые: мухи, слепни, особенно досаждали комары, скорее, самки комаров. Норовили сесть, воткнуть свой жёсткий хоботок и вволю попить кровушки. Пришлось сбегать к болотам и срезать пару веточек бузины. Говорят, что запах листьев бузины отпугивает комаров, тем более фиолетовые листья с пучками соцветий только что распустились и источали своеобразный не очень приятный запах.
В ближайших кустах послышался шорох, показалась симпатичная оранжевая грудка и головка зарянки. Увидев меня, зарянка застыла, как изваяние, на несколько секунд, направив на меня свои крупные тёмные глаза, затем недовольно застучала, как молоточком, своим негромким и сухим «цк, цк, цк», быстро мелькнув оливковым оперением спины, исчезла в густых корневищах кустарника.
Маленькая рыбка выскочила из воды, с шумом ударила хвостиком и мгновенно погрузилась в глубину пруда, оставив на поверхности расходящиеся круги. Надо же, оказывается в пруду и рыба водится! Кругом кипела лесная жизнь. Вот с шумом пролетела небольшая стайка клестов в направлении хвойного леса. Самки зябликов уже сидели на гнёздах, а самцы повсюду распевали свои звучные короткие песни с росчерком на конце.
На вершине дуба вжикала зеленушка. Особенно старательно выводила свою потрясающую мелодию пеночка весничка, одна из самых маленьких отечественных птиц. Песня веснички напоминает песню зяблика, но исполняет её чистым, нежным и громким голосом, с бесконечными переливами с затиханием на конце. Эту песню очень трудно спутать с песнями других птиц. Из молодого ельника доносились флейты славки черноголовки.

Камышовка болотная. Фото Н.Ашурова

На веточке ближайшего куста увидел ещё одну мелкую пичугу, вертящуюся на ветке. Она встряхивала крыльями, меняя позы, постоянно склёвывала что-то с распустившихся листочков ивы. По её многочисленным звукам, напоминающим «чер–черр-черррр» и по закруглённому хвосту, я понял, что это камышовка. Но какая? Садовая, или болотная?
По внешнему виду отличить их почти невозможно, светло оливковый верх и беловатый низ, размерами, примерно, чуть меньше садовой славки. Добравшись до вершины куста, перескочила на молодую ель и прыжками с ветки на ветку поднялась до самой вершины. На вершине птица встряхнулась, на мгновенье расправила крылья и хвост, подняла кверху голову, раскрыла клюв и из трепещущего горлышка полилась песня. Начался сольный концерт, который, с одной стороны, был мне, хорошо знаком, а с другой, вроде бы казался новым, которого раньше не слышал, а может быть слышал, но просто не обращал внимания. Громко и мелодично торопливые разнообразные колена следовали один за другим. Песня поражает точным воспроизведением тревожных криков и фрагментов песен десятков других птиц.
Несмотря на непрерывно льющиеся звуки, можно четко выделить каждое колено и определить какую птицу камышовка имитирует, если, конечно, эти звуки не принадлежат какой-либо заморской особи. Это в большей степени тревожные сигналы деревенской ласточки, певчего дрозда, чибиса, кулика, пеночки веснички, трясогузки и других хорошо известных мне птиц.

Камышовка садовая. Фото Н.Ашурова

Голосовая имитация – интереснейшее явление в природе. Способность к звукоподражанию свойственна лишь двум группам птиц – воробьиных и попугаев, а из млекопитающих – только человеку. В каком-то источнике я читал, что немецкие орнитологи, анализируя репертуар камышовки, обнаружили сигналы и фрагменты песен более 200 птиц, в том числе и африканских. Кроме камышовки, к настоящим пересмешникам относятся около 15 видов птиц, обитающих в РФ. Это варакушка, пеночка пересмешка, обыкновенный скворец, сорокопут-жулан, сойка и некоторые виды сибирских птиц.
Камышовка, тем временем, продолжала свой сеанс демонстрационной песни с отличным набором заимствованных звуков. Непрерывно льющуюся мелодию не портят даже вставляемые в песню короткие трескучие звуки. Через тридцать, сорок минут песня закончилась, камышовка перелетела в кусты, на противоположный берег, а вскоре я услышал её песню на вершине другой ёлочки.
Сомнений, что это именно болотная камышовка, у меня уже не было. Песня садовой имеет свои особенности. В отличие от болотной, садовая камышовка исполняет много мелодичных колен, звучных строф и фраз. Она имеет раздельный слог и после серии выкриков и колен, неизменно заканчивает своим двойным, или тройным «чек-чек-чек».
Судя по свободной и богатой импровизации, возраст камышовки, на мой взгляд, был не менее двух лет. По срокам прилёта вроде бы рановато для камышовок, они должны были прилететь как минимум через неделю, но соловьи и славки черноголовки появились в эту весну в конце апреля. Наверное, аномально ранняя и тёплая весна повлияла и на ранние сроки прилёта многих птиц, в том числе и иволги, флейтовые песни которых и кошачьи вопли, издаваемые той же иволгой, я слышал несколько дней тому назад.
На сегодня, наблюдения за прилетевшими птицами в окрестности нашего небольшого Подмосковного города, были закончены. Назад, через дубовую рощу, не пошёл, решил больше не встречаться с враждебно настроенными рябинниками. Обошёл рощу слева. Дорога получилась длиннее, но зато домой добрался без приключений.

© Copyright: Александр Крохин